Тяжёлый пыльный город. А над ним Звенят о чем-то звёзды. Тихий звон ихНевыносим.октябрь 2007
ПОДМАСТЕРЬЕ
Когда разобьёт паралич усталого Буратино,Его отвезут на склад со всякими деревяшками. (А что? Весьма неплохая, добротная древесина.)Не глядя, швырнут на полку со скрипками, неваляшками.Завалят сверху матрёшкамиИ прочими погремушками. Он от роду не был прост, ходить не желал под лескойИ польку не танцевал с другими марионетками.А ежели в драку лез, то повод и впрямь был веский. Нанять потом адвоката попробуй — с пятью монетками.С прохлопанными задаткамиИ устаревшими шмотками.Он не был могучим энтом, не знал пилы и камина.Не воевал наёмником у старого мистера Джюса. Обычный сухой чурбан, как говорила Мальвина.Фарфоровой дряни дай лишь повод — окрестит трусом.А он ведь ходил по трассам,И лез на вершины без троса.Стругаю бирюльки детям. Тружусь. Набиваю руку.Как жаль. Сыграл старый Карло в своей же работы ящик.Мне пары лет не хватило освоить его науку.Я максимум мелкий резчик — недоучки образчик.А впрочем, был бы заказчик —Работник своё обрящет.На деревянном срезе — потемневшие кольца,Отметины тяжких лет. Холодный. Тоскливый. Долгий.Но вырезать человека пойди найди добровольца. Шепчу: прости меня, брат. Ты будешь каминной полкой.И круглой резной шкатулкой.И новой модной заколкой.апрель 2007
СТО СЕМЬДЕСЯТ ЛЕТ СПУСТЯ
Шли-то к старым местам, всё пелиПро любовь к тишине, и вотУгораздило поселитьсяВ эпицентре морского курорта.Шумно, скучно. И всех веселий —Из-под днищ, из-под тёмных водНаблюдать подгоревшие лица,Гроздью свесившиеся с борта.Я любуюсь, как с глупой улыбкойТы ногой попираешь прибой.И бока подставляешь светилу,Что безмозглый осётр на мангале.Я тебе не «грудастая рыбка» —Ты, похоже, не playwaterboy. Я бы, может, тебя посетила —Сердобольные сёстры не дали.Тут ведь, знаешь, одни предрассудки —Без надзора и булькнуть не смей.Этот сказочник ваш напортачил,А нам, молодым, достаётся.Уплывёшь на какие-то сутки —Расшумятся, как стадо моржей.
