— Ах,
Балашов взял газету, но тут же отшвырнул ее.
— Надену-ка я вот это. — Светлана показала маленькое черное платье. — Как? Одобряешь?
Артем рывком поднялся.
— Мне все это не нравится! — резко заявил он. — Надо же, такая тщательная подготовка. Можно подумать, завтра решается твоя судьба.
— Это все твоя «генитальная аберрация зрения». Ничего особенного не происходит. Я же в люди иду. Естественно, я не могу позволить себе пойти в люди в чем попало.
— Да не в люди ты идешь. Если бы в люди… Все дело в этом брачном аферисте. Ты же наряжаешься для него, хочешь понравиться. Ты уже потеряла голову, заочно. Что будет, когда вы… обрящете друг друга!
Попытки Светланы объяснить, что идея сделать репортаж о брачном аферисте-маньяке хоть сама по себе и неплохая, но скорей всего неосуществимая, что и маньяка-то никакого нет на самом деле, что теперь она думает только о задании газеты, — положение только ухудшили. Артем завелся еще больше, скандала было не избежать.
— Ну ты ведь хочешь встречи с этим… маньяком! Признайся! — допытывался Балашов.
— Я тебе повторяю еще раз, что никакого маньяка нет. Аферист есть, да. Но совершенно безобидный. Да и тот на дно лег.
— С каким разочарованием в голосе ты это говоришь. Наверняка внутри что-то шепчет: а вдруг?! А фантазий у тебя еще не было? — И Артем вдруг дурным голосом стал выдавать текст, словно держал перед глазами бульварный роман: — Он приковал ее руки к спинке кровати. Она ощущала на своем лице его частое горячее дыхание, и голова ее кружилась от сознания того, что с ней должно произойти через минуту. Вдруг она увидела, как блеснул в воздухе длинный нож, живо напомнивший ей фаллос, и вскрикнула. Сердце забилось испуганным зверьком. Холодная сталь нежно коснулась обнаженной груди, и в этот миг она испытала ни с чем не сравнимое блаженство…
— Ну все! Хватит! — крикнула Светлана. — Ты меня достал. Ты этого хотел? — Она повернулась к Артему спиной, повесила платье на место. — Я, между прочим, не твоя жена, — все так же стоя к нему спиной, медленно, четко выговаривая слова, сказала Света. — А если ты будешь разговаривать со мной подобным тоном, никогда ей не стану. Ты понял меня?
На Балашова эта коротенькая речь подействовала как флакон нашатыря под нос. Артем поднялся, подошел к Светлане, осторожно взял ее за плечи, развернул к себе.
— Ну не прав я, не прав, — виноватым голосом произнес он. — Знаешь, каково видеть, как женщина, которую любишь больше всего на свете, которую боготворишь, прямо у тебя на глазах наряжается для кого-то другого?.. Это глупо, конечно, но в голове гудит одна и та же мысль: уведут, уведут, уведут. А я не вынесу, если потеряю тебя. Я сожалею… Я прошу прощения. Ну, Светик! Мир? Я так люблю тебя.
— Ты действительно считаешь, что я мазохистка? — помолчав, спросила Светлана.
— Ничего я не считаю. Это я со зла. Прости еще раз. Если хочешь, ты — экстремал. Экстремалка. Дайвинг, скайтинг, ролинг, серфинг, парашютинг и так далее — это твое. Адреналин, кипящий в крови, — вот что тебе нужно. Такую я и люблю тебя. Очень. Ну же, мир, Светик?
Артем обнял ее, прижал к себе.
— Ладно, мир, — великодушно согласилась Светлана. — Вычеркнуто! — Она положила голову на его плечо. — Слушай, а что за белиберду ты нес про наручники, про горячее дыхание, про холодную сталь?
— А я помню? — ответил Балашов. — Стукнуло в голову. Забудь. Все это чушь.
— Не знаю. Мне, если честно, понравилось. Чувственно. Хотя… ничего особенного. Может, чаю? Я так люблю смотреть, как ты колдуешь над своими склянками…
Эта ночь была одной из лучших, которую они провели вместе. Артем без подсказок угадывал все ее желания, а она его. Изможденные, не имеющие сил подняться, принять освежающий душ, они уснули в объятиях друг друга, вдыхая запах перемешавшегося пота.
Последняя мысль, шевельнувшаяся на поверхности ее сознания, была о Балашове: «А не слишком ли он ревнивый?..»
Снился ей некто. Он был в черной маске палача, весь затянутый в кожу. Обнаженная и распятая, она лежала на постели в какой-то незнакомой комнате. В глаза бил яркий свет, а в душу вползал черный ужас.
Палач достал нож с двойным лезвием, подошел вплотную к постели — она почувствовала обдавший ее замогильный холод — замахнулся, Светлана закричала — и открыла глаза.
Была ночь, чахоточная в это время года, сквозь занавеску просвечивало небо, в черной мути плавали стол, шкаф, кресла…
— Ты что? — Артем сел в постели. — Что-то приснилось? — он склонился и поцеловал ее в лоб. — Ну успокойся, это только сон. Что ты там увидела?
— Ерунду какую-то… — придя в себя, ответила Света. — Кто-то меня чуть не зарезал. Все из-за тебя. Зачем ты понес про эти ножи.
— Эх ты, впечатлительная натура. — Артем лег, обнял ее. — Спи, я никому не дам тебя в обиду даже во сне.
Легко сказать: спи. Светлана лежала с открытыми глазами, прислушиваясь к ровному дыханию Балашова, пытаясь вспомнить, что ее так поразило в этом страшном сне. Нет, не человек в маске. И не комната. Что-то другое.
«Нож! — наконец поняла она. — Двойное лезвие, словно две единички, прикрепленные к рукоятке. Так это — одиннадцать!.. Столик номер одиннадцать! А за ним моя идеальная пара… Одиннадцать… Идеальная пара…»
Здесь мысли ее спутались. Она забылась спокойным, глубоким сном, который не отпустил ее до самого утра, и ничего ей больше не приснилось.
5
Женщина не должна приходить на свидание вовремя. Это правило Светлана усвоила еще в школьные годы, когда ею всерьез стали интересоваться мальчики. Но и наглеть тоже не стоило — опыт того же школьного периода. В «Узы Гименея» она опоздала всего лишь на четверть часа.
Когда в сопровождении распорядителя Света вошла в уютный, с полукруглой эстрадой, наполненный тихими звуками музыки зал, в оформлении которого преобладали чувственные цвета (стены обитые красным с золотом шелком, бордовые гардины на окнах, кремовые абажурчики на светильниках), то поняла, что не одна она такая умная. За столиками сидели в основном мужчины.
«Или у них плохо с женщинами? Не хватало еще пойти по руками… по столикам… Веселенький будет вечерок».
На ее вопрос, почему так мало женщин, распорядитель, похожий на «своего парня», с которым так и хотелось поделиться всеми своими печалями, удивленно ответил:
— Вы что, на самом деле опоздали?.. У нас такой ритуал. Женщина не должна приходить на свидание вовремя. Странно, что вас не проинструктировали.
Их путь лежал к столику номер одиннадцать. За ним уже скучал в одиночестве вчерашний незнакомец: если верить компьютеру — идеальная ее пара. Сообщение это вызвало легкое волнение. Она шла за распорядителем, ощущая на себе оценивающие взгляды, и сама бросала такие же взгляды на каждого из мужчин, который оказывался вдруг перед ней: он, не он?
«Да где этот одиннадцатый столик?! И чего я волнуюсь? Можно подумать, что действительно судьба решается».
А они все петляли и петляли. У Светы даже промелькнула мысль, что сейчас распорядитель сделает кружок, выведет ее за дверь, поблагодарит за оказанное клубу внимание и отпустит на все четыре стороны. Она почти поверила в вероятность такого исхода и тут увидела, как навстречу ей поднялся мужчина: