Патрульная машина мчалась по скоростному шоссе. Беглецов никто не преследовал. Другие машины уступали им дорогу. Они направлялись к ближайшим казармам полиции штата.

Сержант, сидевший за рулем, много всякого повидал в жизни и делал то, что велел Харви. В то же время он давал понять, что не испугался, и позволял себе говорить все, что вздумается.

— Эллиот, что ты рассчитываешь в конце концов получить? — спросил сержант.

Харви поудобнее устроился на сиденье.

— Тут многие много чего получат, — мрачно ответил он.

— Ты думаешь, полиция штата обойдется с убийцей мягче, чем мы обошлись?

— Ты же знаешь, что я не убивал, — заявил Харви.

— Ну да, и из тюрьмы ты тоже не сбегал, и никого в заложники не брал, так ведь?

— Это мы еще посмотрим, — сказал Харви. — Посмотрим, что я делал и чего не делал. Видно будет, кто что наделал.

— Хочешь совет, Эллиот? — спросил сержант.

— Не хочу, — ответил Харви.

— На твоем месте я бы свалил из этой страны подальше, — не унимался сержант. — После всего, что ты натворил, приятель, тебе точно крышка.

У Харви опять разболелась голова. Боль пульсировала, рана на затылке пощипывала, будто снова открылась, сознание наплывало и уплывало.

— Сколько месяцев в году ты отдыхаешь во Флориде? — заговорил Харви, отчаянно цепляясь за уплывающее сознание. — У твоей жены есть норковая шуба и дом за шестьдесят тысяч долларов?

— Да ты и впрямь псих! — сказал сержант.

— Что, тебе не дают твою долю? — спросил Харви.

— Какую долю? — удивился сержант. — Я делаю свою работу. Мне за нее платят.

— В самом прогнившем городе в стране, — сказал Харви.

— А ты решил, что можешь это изменить? — засмеялся сержант.

Он снизил скорость, повернул и остановился возле новенького здания из ярко-желтого кирпича — казармы полиции штата. Машину мгновенно окружили вооруженные полицейские. Сержант, ухмыляясь, обернулся к Харви.

— Ну что, приятель, вот тебе твой рай. Давай выходи. Потолкуй с ангелочками.

Харви вытащили из машины, на запястьях защелкнули наручники, ноги тоже сковали. Его подхватили под руки, занесли в казарму и бесцеремонно бросили на нары. В камере пахло свежей краской.

Возле дверей собралась толпа желающих поглазеть на отпетого головореза.

И тут Харви потерял сознание.

— Нет, он не притворяется… — сказал чей-то голос из клубящегося перед глазами тумана. — Он получил сильный удар по затылку.

Харви открыл глаза: над ним склонился молодой человек, почти мальчик. Узкоплечий, серьезный, в очках, он казался совсем щуплым по сравнению с двумя мужчинами, стоявшими за его спиной — это были капитан Луби и сержант в форме полиции штата.

— День добрый, — сказал молодой человек, заметив, что Харви открыл глаза.

— Вы кто? — спросил Харви.

— Я доктор Митчелл, — ответил молодой человек. — Как вы себя чувствуете?

— Паршиво, — признался Харви.

— Неудивительно, — сказал доктор и повернулся к капитану Луби. — Вы не можете забрать его обратно в тюрьму. Его нужно отвезти в больницу Илиума. Ему надо сделать рентген, и он должен оставаться под наблюдением врача как минимум сутки.

Капитан Луби криво ухмыльнулся.

— Ну вот, налогоплательщики Илиума обязаны обеспечить ему курортные условия после той веселенькой ночки, которую он им устроил.

Харви сел. Тошнота накатывала волнами.

— Моя жена… что с моей женой?

— Чуть с ума не сошла после всего, что вы тут выкинули, — ответил капитан Луби. — А вы как думали, каково ей будет?

— Она все еще в тюрьме? — спросил Харви.

— Нет, конечно, — сказал капитан Луби. — Всех, кому не нравится наша тюрьма, мы тут же выпускаем на свободу — просто позволяем им уйти. Вы ведь и сами знаете. Вы в этом вопросе большой специалист.

— Я хочу, чтобы мою жену привезли сюда, — заявил Харви. — Для того я сюда и приехал… — Им овладела сонливость. — Чтобы забрать жену из Илиума, — пробормотал он.

— Почему вы хотите забрать жену из Илиума? — спросил доктор Митчелл.

— Доктор, если вы будете всех наших тюремных пташек спрашивать, чего они хотят, то на медицину у вас времени не останется, — пошутил капитан Луби.

Слегка раздраженный шуточкой, доктор Митчелл повторил вопрос.

— Доктор, а как называется эта болезнь, когда человек думает, что все против него сговорились? — спросил капитан Луби.

— Паранойя, — сухо ответил доктор Митчелл.

— Мы видели, как Эд Луби убил женщину, — сказал Харви. — И меня обвинили в убийстве. Они угрожали, что убьют нас, если мы расскажем правду. — Харви снова лег. Сознание стремительно уплывало. — Ради бога, кто-нибудь, помогите! — глухо пробормотал он и провалился в небытие.

Харви Эллиота отправили в больницу Илиума на «скорой помощи». Солнце уже показалось из-за горизонта. Харви понимал, что его везут в больницу, и знал, что уже светает: он слышал, как кто-то сказал, что восходит солнце.

Харви открыл глаза. На скамье рядом с его кушеткой сидели двое, покачиваясь в такт движению машины. Харви даже не попытался рассмотреть, кто эти двое. Когда умерла надежда, с ней умерло и любопытство. Кроме того, Харви был одурманен каким-то лекарством: он помнил, как юный доктор что-то ему вколол. Чтобы снять боль, как он сказал. Вместе с болью лекарство заглушило и все тревоги, подарив в утешение иллюзию, что все происходящее не имеет никакого значения.

Из разговора попутчиков Харви догадался, кто они.

— Вы, доктор, недавно к нам в город приехали? Не припомню, чтобы я раньше вас видел. — Это был голос капитана Луби.

— Я начал работать три месяца назад, — ответил доктор Митчелл.

— Тогда вам надо познакомиться с моим братом, — посоветовал капитан Луби. — Он может помочь вам пойти в гору. Он многим уже помог.

— Я об этом слышал, — сказал доктор Митчелл.