напитками. Русые косички, бледная кожа с пятнами румянца, глаза то ли серые, то ли зеленые – не разобрать. Рот крупный, но губы узковаты. Да, милая, не дано тебе будет смущать мужчин своим внешним видом, не дано… Хотя, кто сказал, что кукольного личика достаточно для того, чтобы завладеть сердцем?

– Кого ты притащила за собой, Леф? – зычно вопросил мужчина, спускающийся с крыльца угрюмого дома. Судя по схожести черт, отец или другой близкий родственник девчонки.

– Па, не бушуй раньше времени! – последовало смелое возражение, заставившее меня улыбнуться: значит, отношения между ними самые, что ни на есть, теплые, если уж глава Двора позволяет так к себе обращаться.

А в том, что начинающий лысеть блондин, накинувший на свои плечи тяжелый, подбитый мехом плащ, является здешним господином и повелителем, сомневаться не приходилось: достаточно было увидеть, как с его появлением арбалетчики, держащие меня и волка на прицеле, поспешили присовокупить к взведенному оружию устрашающее выражение лиц.

– Не бушевать, говоришь? – тяжелые веки приникли друг к другу так плотно, что можно было задаться вопросом: заметил Хозяин Двора возмущение собственной дочери или нет. – Я этого парня вижу впервые. А что скажут остальные? Могу поклясться, то же самое!

Дружный гогот подтвердил предположение блондина. Что ж, пока люди смеются, сталь остается в ножнах, и у меня есть шанс. Если только Киан не будет вести себя глупо.

– А вдруг он – засланный убийца? – последовала новая версия, и девчонка тряхнула головой:

– Па! Ты дашь мне объясниться?!

– А есть, что объяснять? – лично мне в голосе Хозяина Двора послышалось некоторое ехидство. Не знаю, какие оттенки уловила дочь (и уловила ли вообще), но её решительности можно было только позавидовать:

– Есть! – твердый и смелый ответ, сопровожденный упрямо выпяченным подбородком.

Блондин переплел пальцы на животе:

– Послушаем, раз так.

– Этот человек спас меня от «коротышек»!

По чертам отцовского лица пронеслась целая кавалькада чувств: от тревоги до облегчения, но осталось лишь одно. Строгое негодование.

– Если я все верно понял, парень вмешался в твои отношения с Короткими Ножами? – вопрос прозвучал столь вкрадчиво, что девчонка попалась на уловку:

– Да.

– Тогда скажи, как ты допустила то, что случилось?! – взорвался блондин. – Ты подвергла свою жизнь опасности, а ведь я просил… Нет, я ПРИКАЗЫВАЛ! Приказывал соблюдать осторожность!

– Па… – виновато поникшие плечи.

– Что ты скажешь в свое оправдание? Куда ты ходила одна в поздний час?

– Я… я молилась Джанат26.

Джанат? Мои брови невольно приподнялись. Девочка хочет быть воином? Стремление похвальное, однако… Не с такой родословной. Ни одно учебное заведение требуемой направленности не станет пятнать свою репутацию, принимая на воспитание дочь Хозяина Двора. Какого бы то ни было.

– Снова? – клянусь, если бы беседа родственников происходила без лишних свидетелей, отец бы горестно всплеснул руками. Во всяком случае, мне показалось, что он крайне близок именно к такому выражению своих мыслей и чувств.

– Па…

– Сколько раз было говорено: забудь дорогу к этому Святилищу! Забудь, Леф! Это невозможно, слышишь?!

– А люди говорят, что боги прислушиваются к просьбам, высказанным от чистого сердца в канун Середины Зимы! – девчонка не по годам рассудительно привела в пример старое поверье.

– Леф… – если у блондина и были возражения, высказывать их далее он не стал, ограничившись следующим: – Сегодня я мог тебя потерять. Ведь так?

– Но, па…

– Ты столкнулась с «коротышками» – сама сказала! И не ушла бы живой или… Нет, не хочу думать, что они увели бы тебя с собой!

– Но всё же хорошо, па! – Леф повисла на отцовской руке. – Я здесь, благодаря…

– Да, я помню, – внимательный взгляд переместился на мое лицо. – Что скажешь, Нюхач?

Из группы мужчин у крыльца вперед выступил тощий субъект, уголки рта которого нервно подрагивали.

– Магических штучек на нем нет, Хозяин. В нем, судя по всему, тоже.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Он – не маг.

– И то ладно… Обыщите его! – велел блондин, и в мою сторону двинулся ещё один из Ножей, с ужимками профессионального карманника.

Я не слышал рыка – лишь почувствовал легкую дрожь под пальцами, все это время лежащими на загривке Киана, но «верзила», отряженный меня досматривать, резко остановился, а напряжение стрелков стало почти осязаемым. Это могло значить только одно: волк оскалил клыки.

Мне не довелось близко общаться с дикими зверями, от природы обладающими одним-единственным обликом, но посмею утверждать: оскал оборотня куда страшнее, чем гримаса его неразумного родича. Дело в том, что зверь движим инстинктами, а метаморф добавляет каждому действию осмысленность своего второго «я». Поверьте: клыки, обнаженные приподнятыми губами, которые балансируют на грани между улыбкой и обещанием смерти – зрелище незабываемое! И все же…

Я присел на корточки, обхватывая шею Киана руками и шепча прямо в серое ухо:

– Не знаю, зачем ты увязался за мной, но здесь и сейчас я решаю, жить или умирать. Будь любезен вести себя тихо и спокойно, иначе… Иначе нас нашпигуют стрелами от макушки до пяток. Тебе сталь мало повредит, конечно, а вот для меня достаточно одного удачного попадания. Успокойся и делай вид, что всё – хорошо… Понятно?

Рябь рычания стихла в широкой груди. Я поднялся и объявил:

– Он не причинит вам вреда, добрые люди. Просто песик немного взволнован: первый раз в таком большом и блестящем обществе.

Волк кашлянул. Или усмехнулся? Скорее второе, нежели первое, но обижаться – не ко времени.

– Смотри, парень: если твой… песик сдвинется с места хоть на волосок, ты и он… – блондин не закончил фразу, но все присутствующие во дворе прекрасно поняли, какая участь уготована нарушителям воли Хозяина Двора. Что до меня – я в подобных подсказках и не нуждался, но посчитал нужным показать свою понятливость:

– Не извольте волноваться, господин!

«Верзила», которого я заподозрил в былой принадлежности к Воровской Гильдии, бочком подобрался ко мне и ловко обшарил одежду и то, что скрывалось под ней. Не осталось тайной и наличие ошейника. Ни для кого, потому как, досмотрщик тут же показал его всему свету:

– Взгляните-ка: это – чужая игрушка!

Хозяин Двора сощурился:

– Чья именно? Трехглазый, разберись!

Из-за высоких спин выбрался дряхлый старичок, на ходу извлекающий из складок кафтана на груди хрустальную линзу. Он доковылял до меня и долго разглядывал руны, выгравированные на бляхе, потом повернулся к блондину и с достоинством доложил:

– Это знак Академии.

– ЧТО?! – Хозяин Двора неестественно выпрямился.

Старик, поставивший знак равенства между внезапной заинтересованностью блондина и поводом для углубления в историю вопроса, начал неторопливо пояснять:

– Рунопись, имеющая место в искомом случае, выполнена в традициях Горного Тэйра, и помимо собственно символа Академии, традиционно состоящего из взаимопроникающих знаков «Дух» и «Плоть»,