– Конечно, в ней есть намек на любовь и анонимность. Но в действительности я ее выделяю за то, что это единственная буква, которая требует ответного удара.

– Как это?

– Главное направление движения пера при письме – плавная линия, идущая снизу вверх и слева направо, – и чем быстрее вы пишете, тем четче выделяется именно это направление. Понятно? А теперь представьте себе алфавит…

– М-м-м-м.

– Единственная буква, которая неизбежно требует движения наперерез этому направлению, – X. При анализе не попадающих в основное направление точек и штрихов других букв вы обнаружите, что возможны компромиссы. Но при встрече с буквой X вы обязаны идти на конфронтацию – даже если пишете стремительно, как это сейчас принято.

Она медленно кивнула:

– Наверное, странно все время думать о буквах.

– В некотором роде, да. – Я на мгновение задумался. – Ближайшая аналогия, которую я могу найти для обычного человека, это игра в «скрэббл». Вы знаете, какое чувство возникает, когда достаешь из мешочка очередную букву: у вас устанавливаются с ней персональные отношения. Вы думаете: «Отлично, это Р», или: «О, черт, опять A!» – вы больше не размышляете о слове как о базовом элементе речи, вы сосредоточены на буквах. Вы смотрите на свои X, Q и прочие буквы, вы начинаете анализировать весь алфавит, и каждая буква становится для вас личностью. У них появляется свой характер. Не случайно лучшие каллиграфы – китайцы, они понимают такие тонкие различия.

В этот момент принесли кофе – превосходно сваренный, горячий и крепкий.

Рой Младший ждал нас снаружи, метрах в ста от входа в ресторан. Он стоял, опираясь на колесо немного потрепанного отцовского «мерседеса», бейсболка была низко надвинута на лоб. Полночь еще не пробило, и лондонская ночь медленно подкрадывалась по улицам, прижимаясь к стенам домов, как заправский кокаинист. Мы оба были расслаблены – не по-настоящему пьяные, но слегка под хмельком. В любом случае, я хотел избежать ужасного ощущения, которое обычно возникает в эти несколько секунд после окончания ужина, на выходе из ресторана, особенно при первом свидании мужчины и женщины. Что делать? Вопрос стремительно раздувается, как воздушный шар, и повисает в воздухе. Предложить еще немного выпить? Если да, то где? И до какой степени? Взять такси для дамы? И надеяться, что она пригласит присоединиться к ней? Согласиться на это? К вам едем или ко мне? Или сразу договориться о следующей встрече и изящно откланяться? Поблагодарить ее за очаровательную компанию и предоставить ей самой добираться домой, как она поступает каждый вечер? Попытаться поцеловать ее? У любителя немало причин для паники.

Я заранее решил, что предложу поехать домой на такси (у нас не было географических оснований отвергать такой вариант), естественно, если у Мадлен не появится желание продолжить вечеринку – в этом случае я точно знал, куда мы отправимся, и Рою тоже это было известно. Моей главной заботой было договориться о третьем свидании, и я планировал сделать это по дороге домой. А после того, как это дело будет сделано, я собирался быстренько взлететь на свою верхотуру, опять-таки если у нее не будет других идей. А если они будут…

Но она не допустила возникновения неловкости и опередила меня, предложив поехать домой. После чего, немного порассуждав о колебаниях тарифов муниципального такси, я подозвал Роя, сопроводив его появление замечанием о том, как нам повезло, что такси нашлось так скоро, и мы поехали.

Где-то на полпути, среди мерцающих огней и бурного потока машин, она снова заговорила:

– Помните, я говорила о джазе?

И я сказал:

– Да.

И она сказала:

– Так вот, есть одна группа, которая выступает раз в несколько недель в «Шепердс Буш Эмпайр».[66] Они играют джаз-фанк, и в газетах пишут, что это здорово. Не хотите сходить со мной и взглянуть на них, если я точно узнаю, когда они выступают?

И я сказал:

– Да, конечно, хочу.

И тогда она сказала:

– Круто, это же свидание.

Через десять минут стремительной езды Рой затормозил перед домом 61 по Бломфилд-роуд, и Мадлен наклонилась и положила ладонь на мою руку.

– Спасибо за прекрасный вечер. Вы уверены, что такси возьмете на себя?

– Само собой.

– Ладно. И перезвоните мне в ближайшее время.

– Обязательно. Может, сходим куда-нибудь на следующей неделе?

– Да, конечно, – она помедлила. – Пока. Увидимся.

– Пока.

Она вышла из машины, и я смотрел, как она возится с замком. Потом она исчезла в темноте, и зеленая входная дверь ее дома захлопнулась.

Несколько секунд мы молчали, затем Рой Младший неторопливо обернулся и снял кепку. Он мотнул головой и присвистнул:

– Заебись, Джаз. Просто заебись.

Я откинулся назад и глубоко вздохнул, истощенный усилиями не думать о ней именно в этом ключе. – Я знаю, Рой. Я знаю.

– Джаз, приятель, я тебе вот что скажу, как мужчина мужчине. Я просто ревную. Я думал, что твоя Люси – это нечто особенное, но черт меня побери…

– Тебе не пришлось смотреть на нее целый вечер, Рой. Я тебе говорил: это меня просто убивает, – я провел рукой по волосам. – Давай лучше отъедем за угол. Незачем ей видеть, что мы неизвестно зачем торчим у нее под окнами.

Он внимательно взглянул на меня:

– Я знаю, ты разбираешься в девочках, Джаз, и я тебя уважаю, приятель. Я знаю, ты сам знаешь, что делаешь, но, мать твою… Вот с этой ты можешь быть счастлив.

– Думаешь, мне надо было попробовать пойти к ней? Я боюсь перегнуть палку.

– Нет, приятель. Это же первое свидание. Лучше немного подождать, – он двинулся с места.

– Думаешь? – (Зачем я задавал такие вопросы Рою? Но такая эмоциональная перегрузка требовала разрядки.)

– Джаз… она ведь только что сама тебя пригласила, разве нет? Перезвоните мне в ближайшее время? Билеты на двоих? Девочки не напрягаются так, если их кто-то не напряг… Сам знаешь, что я имею в виду.

– Это точно.

– Она у тебя в кармане. Хладнокровней. Все получится.

– Ты прав.

– Но, говорю тебе: Джаз, приятель, остановись. Это тебе мой совет. Завязывай, пора тебе остепениться. И не упускай ее из виду. Потому что вы оба будете довольны результатом.

– Я полная задница. Серьезно, дамы и господа, это так. Мамочка ненавидела меня, и папочка тоже. И друзей у меня нет – разве что у кого-то сил не хватает меня выгнать. Когда я иду по улице, даже фонарные столбы шепчут: «Пошел вон…»

Катер, ужин, комедия в клубе: добро пожаловать на свидание номер три. Как говорится – решающий матч. Время: конец мая, пятница, вскоре после половины одиннадцатого. Место: уютный, прокуренный подвал с низкими сводами во «Фробишере» – отличном старом пабе в дурацком Белсайз-Парке, самом