обедают у А
. Это, по-моему, напрасно… похоже, что она хочет играть роль в политике. Она так горда и самоуверенна… и недостаточно осторожна… а Наш Друг желает, чтобы она жила исключительно для нас».
«Наш Друг» опять не подвел: проницательно желает того же, что и царица…
Историк С. Ольденбург в своей книге «Царствование императора Николая II» заботливо подсчитал, сколько раз царь поступил наперекор воле «Нашего Друга». Вопреки советам Распутина, царь поехал в Галицию, созвал Думу в апреле 1915 года и не созвал в ноябре; не прекратил наступления на Ковенском направлении в 1916 году, не назначил министром финансов Татищева, министром путей сообщения — Валуева и военным министром — генерала Иванова. Получилось
— несколько раз… Кстати, допрашивая Лохтину, следователь попросил ее ответить на тот же вопрос — вспомнить случаи, когда в Царском Селе не слушались Распутина. Генеральша вспоминала долго…
Из показаний Лохтиной: «В прошлый раз я не могла вспомнить тот случай, когда в Царском Селе не исполнили совет отца Григория… но сейчас вспомнила. Отца Григория не послушали в отношении графа Игнатьева (министра просвещения. — Э. Р. ), которого удалили, вопреки указаниям отца Григория».
Вот и все, что она смогла вспомнить.
Множество раз царь поступал согласно распутинским предсказаниям (или «поручениям», как их называла царица). Только вряд ли следует их назвать распутинскими. В большинстве случаев это были «поручения» Аликс. И царь это отлично понимал.
Это не значит, что царица лицемерила. Нет, она искренне верила, что «Наш Друг» связан с Небом, и оттого, повторимся, испытывала радость, что ее помыслы совершенно совпадают с его предсказаниями. Хотя иногда она, конечно, грешила: «для пользы дела» сообщала царю свои желания под псевдонимом «Нашего Друга». Но зато в делах, где она мало смыслила, мужик был совершенно самостоятелен — здесь Аликс ждала от него вдохновенных Богом решений. Прежде всего это касалось войны. Тут его помощь была всеобъемлюща…
«22 декабря… Наш Друг все молится и думает о войне. Он говорит, чтоб мы Ему тотчас же говорили, как только случается что-нибудь особенное… Она (Аня. — Э. Р. ) Ему сказала про туман, и Он сделал выговор, что Ему этого не сказали тотчас же… Говорит, что туманы больше не будут мешать».
Но «повелителю туманов» приходится не только все время молиться, но и высказывать стратегические идеи.
В угнетенной поражениями армии становилось все тревожней. Во многом этому способствовали слухи о пьяном мужике, которому развратная царица-немка сообщает военные секреты, а мужик и окружающие его негодяи продают их немецкой разведке…
Вопрос о том, передает ли царица военные секреты мужику, интересовал и придворную оппозицию. За Аликс при дворе не только открыто шпионили (вспомним княжну Васильчикову) — стали исчезать ее письма и, видимо, не без помощи придворных. 20 сентября она сообщала царю: «Белецкий уверен, что мое затерявшееся длинное письмо к А
… находится в руках О. « „О. « — это князь Владимир Орлов, генерал-лейтенант, заведовавший царской походной канцелярией. Насчет письма выяснить точно не удалось, но… вскоре после назначения Николая Николаевича наместником на Кавказ Орлов попросился на службу к «Грозному дяде“…
Но и люди, не входившие в оппозицию, считали Распутина «бессознательным шпионом», который мог попросту выбалтывать военные секреты окружавшим его проходимцам. И тут необходимо дать ответ на важнейший вопрос: а знал ли Распутин о готовившихся военных операциях?
«Нет, — решительно ответила на следствии Вырубова. — В кабинете у Государя была секретная карта… этот кабинет был заперт всегда, туда не допускались даже дети. Государь в семье никогда не говорил о военных вопросах». — Но Вырубова отлично знала, что «Наш Друг» был в курсе всех тайн и без секретной карты. И она знала, кто сообщал ему эти тайны.
Из писем Аликс: «3 ноября… Он (Хвостов. — Э. Р. ) привез мне твои секретные маршруты… и я никому ни слова об этом не скажу, только Нашему Другу, чтобы Он тебя всюду охранял… « «7 ноября… Дорогой ангел, так хочется задать тебе тысячу вопросов о твоих планах относительно Р
. Наш Друг очень хочет это знать… « «8 ноября… Он (Распутин. — Э. Р. ) все время удивляется тому, что ты решил в Ставке… находит, что там (в Румынии. — Э. Р. ) тебе нужно иметь много войск, чтобы не быть отрезанным сзади… «
—Что делать: в военных вопросах Аликс мало что понимала и потому доверялась Небу и… «Божьему человеку». Так что «секретные маршруты» мужик знал и «бессознательным шпионом» вполне мог стать. Ибо обожавший двойные игры Манасевич и обвиненный вскоре в шпионаже банкир Рубинштейн были опасным окружением для обладателя таких секретов…
Эти секреты, тревожившие очень многих, еще более приближали его к смерти.
«Наш Друг» и вправду очень изменился. Общение с тогдашним премьером Горемыкиным, с министром Хвостовым и прочими вызвало у умного мужика презрение к «сильным мира сего». И теперь, когда «мама» взялась управлять страной, он верил — его советы будут куда лучше, разумнее, чем решения этих глупых бюрократов. И Распутин все чаще высказывает свое мнение.
«4 октября… Вчера мы видели Гр
у Ани… Он просил меня тебе передать, что неладно с новыми бумажными деньгами, простой человек не может их понять… « Именно в то время Распутин вполне серьезно сказал Филиппову, „что если бы его пригласили министром земледелия… тогда бы Россия „завалилась“ пшеном и пшеницей“.
Но порой внезапно оживала в нем опасная, таинственная сила. Свидетели описали закатившиеся глаза, хрипы и белое, без кровинки, лицо мужика во время этих видений — порой удивительных…
10 ноября Аликс пишет Ники: «Его сильно мучит, и Он в течение двух часов почти ни о чем другом не говорил… Дело в том, что ты должен приказать, чтобы непременно пропускали вагоны с мукой, маслом и сахаром. Ему ночью было что-то вроде видения — все города, железные дороги и т. д. Трудно пересказать Его рассказ, но Он говорит, что это все очень серьезно… Он хочет, чтобы я обо всем этом поговорила с тобою очень серьезно и строго… Он предлагает, чтобы в течение 3-х дней приходили исключительно вагоны с мукой, маслом и сахаром. Это в данную минуту даже более необходимо, чем снаряды или мясо…