Ксантиппа (заводясь). Им что! Они продрыхнут до полудня, а ты голос пропьешь, хрипеть завтра будешь! Или, может быть, ты решил проиграть суд, преспокойно умереть и оставить меня с тремя детьми? Сначала обеспечь семью, а потом умирай сколько твоей душе угодно! Домой! Спать!
Сократ. Сейчас мы допиваем последние чаши…
Ксантиппа. Одну чашу…
Сократ (шепотом). Это невежливо. Я должен выпить за всех. За почтенного хозяина, за… (Остановился, громко.) Но прежде всего я должен выпить, друзья мои, за эту женщину Вот — истинная жена философа. После нее все кажется в жизни легким и радостным. Заметьте, как только она появилась, мы сразу забыли о завтрашнем суде. Он нас не страшит! (Первому.) Единственное, что я прошу тебя записать: жена Сократа была сварлива. За это его пожалеют больше, чем за любую смерть. (Пьет.)
Ксантиппа. Сократ, ты мне не нравишься. Домой! Продик, помогите мне. (Кричит.) Геракл, зажигай факел!
Сократ (чуть опьянел). Я не хочу Продика! (Кивнул на учеников.) Пусть идут они.
Ксантиппа. С ними ты будешь по дороге болтать до утра! Спор закончен. (Кричит.) Геракл!
Сократ. Хорошо! Тогда напоследок мы споем песню!
Ксантиппа. По-моему, я сказала…
Продик (мягко, с вибрирующими интонациями). Ксантиппа…
Ксантиппа (сразу смягчаясь, кокетливо). Ну хорошо, спойте песню. Только он петь не будет. (Сократу.) Тебе завтра выступать, ты охрипнешь. (Ученикам, строго.) Пойте, и быстрее.
Второй (поет). «К чему раздумьем сердце мучить!
Сократ, шевеля губами, беззвучно, но страстно подпевает.
…Предотвратим ли думой грядущее? Вино из всех лекарств самое лучшее. Самое лучшее!.. Напьемся же пьяны!» Ксантиппа. Кончено! Геракл!
Входит Геракл, крошечный раб Сократа, с факелом.
Сократ (обнимая его). Милый Геракл… Какую хорошую песню я пел…
Ксантиппа. Сократ, ты мне окончательно не нравишься! Обопрись о Геракла.
Сократ (Первому). Как я сказал о ней?
Первый. Ты много о ней говорил. Например, Иону из Эфеса ты сказал: «Истинный наездник выбирает необузданную лошадь». А Диоклу из Фив…
Сократ (смеется). Он все знает… Зачем я?
Ночь в Афинах. В доме Фрасибула, одного из правителей Афин. Анит и Фрасибул. Фрасибул стар — иссеченое шрамами лицо воина.
Анит (продолжаяразговор). Мне тоже жаль Сократа. Но каждый день по городу разгуливает этот старец и терзает горожан своими поучениями о недостижимых добродетелях. Ежечасно он подвергает сомнению несомненные истины. Мудрейшие и почтенные афиняне в беседах с ним чувствуют себя глупцами, — согласись, Фрасибул, это раздражает… Можно, конечно, отнестись к этому с юмором и добродушием. Но юмор и добродушие — удел благополучных времен. Афинский народ обозлен войной и поражением. Нервы у людей сдают. Кроме того, его влияние на молодежь…
Фрасибул. Не кричи так!
Анит. Кроме того, можно легко домыслить, что Сократ ставит человеческий разум выше афинских богов. А было бы очень полезно именно сейчас поддержать наших богов. Защита святынь всегда дисциплинирует и поднимает авторитет. А в наше время…
Входит Мелет.
Это Мелет — пифиец, он обвинил Сократа.
Мелет (сусмешкой). Время ночное. Опустим длинное приветствие и сразу к делу, отцы города.
Анит. Что ты хочешь за… это?
Мелет. За что, стыдливый Анит?
Молчание.
Хорошо. Итак, за то, что я обвинил старика, с которым незнаком… За то, что я пущу в дело все красноречие поэта и в ярких красках опишу, как портит он молодежь своими поучениями… и стану трясти при этом длиннохвостой головой, как доказательством своего падения… и еще рыдать, как женщина… Что я хочу за это?
Анит. Учти, Мелет, казна Афин разорена…
Мелет (хохочет). Бережливые отцы, мне не нужны ваши деньги. Я — урод, я нездоров. Я не склонен к шумным пирушкам, и друзей у меня нет. Я — свободен. Свободен от всего — от друзей, от здоровья. Принадлежу только себе и вслушиваюсь только в свои желания и удовлетворяю их. Но я поэт.
Анит (Фрасибулу). Он действительно поэт.
Мелет. И как все поэты, я желаю поклонения. Представляете, я презираю всех, плюю на всех… и все-таки желаю любви всех. Потому что я поэт. Здесь моя западня. И я решил: вы дадите мне право сочинить гимн Аполлону — гимн, который от имени Афин повезет священное посольство в Дельфы.
Фрасибул схватился за меч, но удержался.
Вы прикажете священному хору, который наверняка уже вытвердил какие-нибудь вирши покойника Софокла или сладкозвучную рухлядь истлевшего Гомера, забыть всю эту дребедень и выучить то, что сочиню я. Мне нужна слава, и вы мне ее дадите за это.
Анит (помолчав). Мы согласны, Мелет. Хор стоит на Акрополе у стены Кимона. Официально мы объявим о твоем назначении после приговора Сократу.
Мелет. Я повторю. У меня нет ничего и никого. Мне нечего терять. Если вы не сдержите слова…
Анит. Мы у тебя в руках, Мелет. До завтра!
Мелет уходит.
(После паузы.) Все в воле богов, Фрасибул. И кровавая смерть и могучая участь. Фрасибул. Ступай с миром, Анит. Я становлюсь стар. Устал. Спокойной тебе ночи.
Ночь в Афинах. Сократ идет домой, опирась на раба Геракла, несущего факел. Сзади идут Продик и Ксантиппа. Продик чуть обнимает Ксантиппу, и та льнет к нему. Вдруг Сократ останавливается и садится на землю.
Ксантиппа (бросаясь к нему, испуганно). Сократ, что с тобой?
Сократ (он пьян). Мне хорошо, Ксантиппа. Мне сейчас так хорошо! Я рад, что я на тебе женился. Рад, что прожил семьдесят лет. Хорошо! Хорошо — просто идти. Хорошо — никуда не торопиться. Хорошо — сесть посреди дороги, подставив голову ветру. (Спокойно.) Ксантиппа, больше этого никогда не будет.
Ксантиппа (вдруг нежно). Ну что ты, Сократ. Милый, ведь
