послушником в Ордене Дырявой Чаши, с которым его семья была связана тесными узами, так что особого выбора у молодого человека не было. Впрочем, по тем временам это была более чем завидная участь… Не прошло и шести дюжин лет, как этот юноша стал Младшим Магистром и Мастером Рыбником — то есть смотрителем дырявых аквариумов Ордена… Насколько я помню, сэр Джуффин однажды рассказывал тебе некоторые подробности о путях Ордена Дырявой Чаши, так что я не стану повторяться.

— Все члены Ордена питались только рыбой, которая жила в дырявых аквариумах, и пили из дырявой посуды, такой, как твоя знаменитая чашка, верно?

— Чрезвычайно примитивное, но в общем верное описание. Итак, несколько лет Младший Магистр Шурф Лонли-Локли блестяще справлялся со своими обязанностями…

— О, я не сомневаюсь!

— Совершенно напрасно, поскольку человек, о котором идет речь, совершенно тебе незнаком… Это был один из самых невоздержанных, капризных и эмоциональных людей, каких я когда-либо встречал. Можешь мне поверить, я скорее преуменьшаю, чем преувеличиваю… Тот путь, на котором искали силу члены Ордена Дырявой Чаши, не способствовал обузданию собственных пороков. Впрочем, это высказывание не менее справедливо по отношению ко многим другим древним Орденам…

Я кивнул.

— Да, Джуффин мне об этом говорил. Хотелось бы хоть краем глаза взглянуть, что творилось в эту знаменитую Эпоху Орденов!

— Могу порекомендовать тебе беседу с сэром Кофой Йохом. Он весьма талантливый рассказчик, в отличие от меня.

— Какая ерунда! — отмахнулся я. — Ты отличный рассказчик, Гламма! Продолжай, пожалуйста.

— Я — отвратительный рассказчик, поскольку должен быть таковым. Просто предмет разговора тебе интересен, — равнодушно констатировал Лонли-Локли. — Я упомянул о необузданности молодого человека, которым когда-то был, ибо именно это свойство характера объясняет его безрассудный поступок… — он нахмурился и умолк.

— Что за безрассудный поступок? — Я сгорал от нетерпения.

— Он захотел получить силу. Много силы и очень быстро… И однажды выпил воду из всех аквариумов, за которыми должен был присматривать.

Я не смог сдержать смех. Это фантастическое зрелище так и стояло у меня перед глазами: наш сэр Шурф, один за другим осушающий огромные аквариумы. Грешные Магистры, интересно, как все это в него поместилось?!

— Прости, Гламма… Но это действительно очень смешно! — виновато сказал я через несколько минут.

— Да, наверное… Рыбы, обитавшие в аквариумах, разумеется, погибли, а неосторожный молодой человек обрел огромную силу. Вот только он был не в состоянии с ней справиться: эту науку следует изучать на протяжении столетий… Поэтому подробно описать дальнейшие события я затрудняюсь: моя память пока не способна восстановить большую часть того, что этот глупый юноша делал, покинув резиденцию своего Ордена. Но в городе меня прозвали Безумным Рыбником, а чтобы человека сочли безумным в Эпоху Орденов, нужно было хорошо постараться!.. Помню, что никто из горожан не смел мне отказать, чего бы я ни потребовал… Было много перепуганных женщин, много слуг, много денег и прочих вещей, каковые грубые люди считают развлечениями, но все это быстро надоело. Я стал одержимым. В те дни мне нравилось пугать людей, а еще больше нравилось их убивать. Но убивать обыкновенных обывателей казалось унизительным. Я мечтал напиться крови Великих Магистров… Я появлялся там, где считал нужным, и исчезал неизвестно куда. Слишком много пустых чудес, непонятных мне самому, удавалось совершать в то время, но глотки Великих Магистров все еще были не для моих зубов…

— Грешные Магистры, Шурф! Неужели такое возможно?!

Я понимал, что наш сэр Лонли-Локли — не самый крутой враль в Соединенном Королевстве, но все же не мог поверить его рассказу.

— Называй меня «Гламма», ты опять забыла, Мерилин! — Менторский тон моего спутника положил конец сомнениям.

— Люди меняются, да? — тихо спросил я.

— Не все. Но порой такое случается, — бесстрастно сказал Лонли-Локли. — Впрочем, это еще не вся история.

— Догадываюсь.

— Мне хотелось получить еще больше силы. Больше, чем у знаменитых Магистров, о чьей крови я в ту пору мечтал. И однажды Безумный Рыбник появился в резиденции Ордена Ледяной Руки, чтобы забрать себе одну из их могущественных рук…

— Ваши… Твои перчатки?

— Да. Вернее, моя левая перчатка. Правую я заполучил, когда дрался с младшим Магистром этого Ордена: парень пытался меня остановить. Я откусил его правую руку — и поминай как звали!

— Откусил?!

— Разумеется. Что в этом невероятного? По сравнению с большинством моих тогдашних выходок, эта — далеко не самая эксцентричная…

— Джуффин говорил мне, что в Ордене Ледяной Руки состояли очень могущественные маги. Неужели они…

— Видишь ли, осушив все двадцать дюжин аквариумов, я получил силу, предназначенную для шестисот членов моего Ордена. Так что остановить меня действительно было очень сложно. А заполучив известные тебе перчатки, я стал еще опаснее… Но вот тут-то меня и остановили.

— Кто? Неужели Джуффин?

— Нет, сэр Джуффин Халли вошел в мою жизнь несколько позже. Безумного Рыбника остановили два мертвеца, хозяева присвоенных мною рук. В первую же ночь они пришли в мой сон. В ту пору я становился беззащитным, когда спал. Не совсем, но все же… Эти мертвецы пришли, чтобы забрать меня с собой. Они собирались поместить меня где-то между жизнью и смертью, в область бесконечного мучительного умирания. Я не слишком силен в такого рода материях, так что будет лучше, если твое воображение подскажет тебе, что именно мне грозило.

— Ну его к Магистрам, мое воображение! — проворчал я. — Я же заснуть не смогу!

— Твои слова убеждают меня, что ты близка к пониманию описанной мной проблемы, Мерилин, — кивнул Лонли-Локли. — В ту ночь мне чрезвычайно повезло: я внезапно проснулся от резкой боли, поскольку старый дом, где я спал, начал разрушаться и один из камней ударил меня в лоб… Тебе, наверное, интересно, почему начал рушиться этот дом? Сэр Джуффин Халли может изложить тебе подробности своей неудачной охоты на Безумного Рыбника. Тайного Сыска в то время еще не было, но сэр Джуффин уже тогда выполнял особые поручения Короля и Семилистника. О нем шла ужасная слава, совершенно заслуженная, я полагаю, но мою жизнь Кеттарийский Охотник, как тогда называли сэра Почтеннейшего Начальника, случайно спас. Я успел покинуть разрушающийся дом, даже не попытавшись разобраться, что произошло. В то время меня беспокоило совсем другое: было ясно, что следующий сон окажется последним. Тогда я решил бодрствовать столько, сколько смогу, а потом убить себя, чтобы ускользнуть от мести мертвых Магистров… Мне удалось прожить без сна около двух лет.

— Что?!

Каждая новая фраза Лонли-Локли повергала меня все в большее изумление.

— Да, около двух лет, — подтвердил сэр Шурф. — Именно так. Разумеется, это не могло продолжаться бесконечно: я и без того был безумен, а два года бессонницы превратили меня невесть во что… Сэр Джуффин Халли следил за каждым моим шагом, как я понял позже. Он выжидал подходящего момента…

— Чтобы?..

— Нет, Мерилин. Уже не для того, чтобы убить меня. Видишь ли, в ту ночь, когда он обрушил мой дом и спас жизнь, которую собирался отнять… Это было из ряда вон выходящим событием: Кеттариец редко попадал впросак! И он сделал вывод, что судьба указывает ему на меня. Поэтому вместо того, чтобы убивать Безумного Рыбника, сэр Джуффин решил спасти запутавшегося в собственных чудесах Шурфа Лонли-Локли.