раздражение, оба червя поспешно ретировались с площади, оставив Доктора наедине с заключенными.

– Вы не имеете права так с нами поступать! – неуверенно поддержал сестру Виктор, старательно не глядя в искаженные линзами глаза Дока. – Нас найдет отец, и тогда вам не поздоровится! Вам тут всем не поздоровится!

– Ух, напугал ты меня, – улыбнулся червяк, потирая бледную щеку и поигрывая вставленными в нее колечками. – Не имеем права, говоришь? В том-то и дело, что имеем. В отместку за то, что Спасгород с нами сделал. Хотя он тоже права не имел. Никакого. Так что, малявка, не тебе о правах рассуждать… Ну да ничего. Все поймете, все узнаете, как подрастете. Освоитесь, так сказать… У вас все впереди, а времени гораздо больше, чем у любого из наших… Мы из вас еще Старших сделаем, если Реакторы позволят…

Он разглядывал детей с откровенным аппетитом, как может мальчишка разглядывать новую машинку в коллекции, а девчонка – самую красивую куклу на витрине магазина.

– Вот так сюрприз, кусай меня блохи… – все так же бормотал Доктор, обеими руками взявшись за решетку. – Давно детей не присылали, очень давно. Только вот на такой счастливый случай уповать и приходиться, хвала Реакторам… Но это славно, очень славно. Главное, не торопиться, да, дети? Если уж такой случай, то спешка ни к чему… – Теперь он говорил словно сам с собой, при этом продолжая изучать пленников через многочисленные линзы. – Всех нужно собрать, до единого. Большой обряд устроить… Вот Пятый Цикл завершится, поползут червячки с вахт по норкам, тогда и начнем… Примем вас в семью, обещаю, только дозировку правильную рассчитаю. Вам понравится, недовольных еще не было… А пока посидите тут да не скучайте. Кушайте вот, кушайте кашку, а то если ослабеете, мне Старший не простит никогда…

И он, что-то еще лопоча себе под нос, шаркающей походкой пошел обратно к большому зданию на другом конце площади. Что-то доказывая сам себе и жестикулируя, скрылся за одной из дверей «Ратуши», и только после этого дети смогли перевести дух.

– Вот страшила! – Настя сжала кулачки. – Оценивал нас, словно взвешивал…

– А он и взвешивал, – обреченно подтвердил Витя, опускаясь обратно на лежанку, – чтобы дозу укола правильно определить…

– Гад! – Димка пнул одну из тарелок, и она отлетела в дальний угол клетки, забрызгав прутья неприятной тягучей кашей. – Ух, папка бы ему показал…

– Пока папки твоего тут нету, ты бы лучше о себе думал, – вдруг раздался знакомый голос, и Витька вскочил, от неожиданности налетев на сестру. – Да не шумите вы, горемычные… Вам только шума не хватало сейчас…

Дети повернулись к задней стенке своей тюрьмы, с удивлением обнаружив там Жадного, притаившегося за одной из погашенных костровых бочек.

– Дяденька Жадный, вы тут что делаете? – спросила было Настя, но Димка предостерегающе ухватил ее за плечо.

– Молчи, сестренка! – Он грозно смотрел на Жадного через прутья. – Не говори с этим предателем. Он пока нам зубы заговаривал, все своих дружков ждал, чтоб нас схватили…

– Эх, мальчуган, – грустно вздохнул тот, быстро и испуганно осмотревшись по сторонам, – все-то ты знаешь, я погляжу… Не выдавал я вас, чем угодно поклянусь! Сами они вас нашли. Может быть, по запаху…

– А сюда чего пришел? – не сдавался Димка, даже в клетке решительно заслоняя собой сестру.

– Потому и пришел, что помочь хочу… Не место вам тут, детишки, ох, не место… Уж и не знаю, как очутились вы на Станции, но вижу, что не присылали вас. Не знаю я греха такого, чтобы за него троих совсем еще детей, да в ссылку. А вам лучше не знать, что у нас Старшие с детьми делают.

– Вы хотите помочь нам сбежать? – деловито перехватил инициативу Виктор, и Жадный быстро кивнул, еще раз озираясь и убеждаясь, что за их разговором никто не следит.

– Как открою дверь камеры, идите за мной. Дойдем до внешней стены, там покажу путь, дальше уж сами… Если Доктор до конца Пятого Цикла обряд отложил, значит, есть еще время.

– А вам не влетит, дяденька Жадный? – совсем наивно спросила Настя из-за плеча брата, и почти переродившийся червяк грустно усмехнулся в ответ.

– Я уж постараюсь, чтобы не влетело…

– А как вы замок откроете? – Витька обернулся к двери. – Вы украли ключ?

– Не совсем. – Жадный потер небритый подбородок. – Но за то меня Жадным и прозвали, что никакой замок желаний моих сдержать не может. За то и упрятали, можно сказать. Ждите, я сейчас.

И он, не дожидаясь, пока дети еще что-то скажут ему вслед, исчез за хибарами, огибая ряды клеток. Неприметной сгорбленной тенью вынырнул откуда-то справа, склонился над засовом, а в пальцах его блеснули две тонкие железные спицы. Что-то щелкнуло, хрустнуло, и через секунду Жадный снимал с петель раскрытый замок.

– Только тихо, чтобы никто не услышал. – Червь осмотрел пустовавшую доселе площадь, выпуская пленников наружу. – Не разговаривать, не отставать. За мной!

И нырнул в лабиринт круглых строений, заменявших червякам Реакторной Станции жилье. Вел быстро и умело, избегая встреч с редкими сородичами и огибая пятна света от костров. Нашел три грубые тряпки, набросив плащами и скрыв вызывающий цвет школьных курток. Приказывал то задержаться на несколько минут, а то припустить бегом.

Еще не до конца поверившие в свое спасение, маленькие герои покорно выполняли все распоряжения Жадного, следуя за ним, будто на привязи. Ах, как хотелось им сейчас поболтать между собой, поделившись переполняющей радостью. Но грязные железные стены вокруг, серое белье на веревках, сгорбленные силуэты червей и четыре огромных агрегата над головами напоминали, что еще не время и не место. А потому они молчали, взявшись за руки, и послушно брели сквозь Червигород за своим неожиданным спасителем.

А потом за спиной грянула тревога. Да, конечно, к тому времени они много-много прошли и даже почти что выбрались из самого поселка, вступая в лабиринты уже знакомых станков и приборов. Но до внешней стены было все еще так далеко, а из центра поляны разливался монотонный железный перезвон.

– Обнаружили пропажу-то, – злобно и мстительно ухмыльнулся Жадный. – Теперь погоню собирать будут… Ну да ничего, мы раньше поспеем. А ну, детишки, поднажмем!

И они побежали. Побежали в который раз за этот бесконечный день, еще не переваливший за свою середину. Побежали ровно за Жадным, невесть как выбиравшим дорогу среди казавшихся одинаковыми агрегатов. Металлический звон набата за спиной затихал, уступая место рабочим шумам, летевшим со всех сторон. Великанские резервуары, покрытые жилыми лесами, также выпустили их из своего кольца, а это значило, что беглецы приближаются к внешней стене.

– Дяденька Жадный, – задыхаясь, сумела выдавить Настя, – вы ведь нас к Лифту ведете, так?

– Что? – Червь чуть не запнулся, но справился с равновесием и продолжил бег, косясь на девочку. – Нет, полировать твой хром!.. Не знаю, на каком Лифте вы сюда угодили, но у нас все Лифты только для Смотрителей, не иначе. Без них вы поляну не покинете, так что и думать нечего…

– Но наш папа, – тяжело дыша, вступил в разговор Витька, – он должен уехать на особенном Лифте, недалеко от места, где мы с вами увиделись! Он еще может быть тут!

– Забудьте! – не замедляя бега, отрезал Жадный, и у детей внутри все похолодело. – Не до того сейчас. Лифт мы ваш не найдем, а только охотникам в лапы попадемся. Я вам другой путь покажу, а затем уж как знаете…

И они побежали дальше. А когда устали бежать, то перешли на быстрый шаг. Когда и это отняло последние силы – поплелись еле-еле, но все равно не останавливались ни на минуту. И когда дети были уже готовы упасть на месте, лабиринт станков расступился, наконец выпуская беглецов к влажной матовой поверхности внешней стены.

– Все, детишки, тут разделимся. – Жадный торопливо обследовал стену, водя по ней бледными пальцами и что-то выискивая между труб и сочленений плит. – Даже если там, наверху, плохо, это будет не так страшно, как рабство у наших Старших, поверьте…

– А как же вы? – Сбросив пыльную тряпку, Настя жадно хватала ртом вонючий воздух поляны, упершись руками в бедра. – Дяденька Жадный, а вы с нами не пойдете? А вдруг вас разоблачат?