сделала это признание, первая, услышавшая мою исповедь. Ни одна женщина не выносила во имя любви таких страданий, как я. Я лежала без сна ночи напролет и мечтала о том, чтобы Робин позволил мне заговорить, моля Бога, чтобы нашли настоящего убийцу. Мне казалось, что я постарела на сто лет за одну страшную ночь накануне суда. Даже теперь не могу думать, не могу вспоминать об этом.

— Не вспоминайте в таком случае, — согласилась Биби. — Скажите мне лучше, Лайла, зачем вы звали меня?

Лайла отвела руки от лица и ответила с наивным видом:

— Я хотела поговорить с вами, моя дорогая, о нашей свадьбе с Робином и о тех приготовлениях, которые нам следует сделать. Мне кажется, что чем скорее уладится этот вопрос, тем лучше.

— Я не знаю, каково мнение Робина на этот счет. Он не говорил мне ни слова насчет вашего брака, — проговорила Биби.

— Дорогая моя, зачем ему было упоминать об этом?

— Ведь вы вот упомянули же.

В эту минуту Лайла была готова ударить Биби. Она предчувствовала, что эта глупая женщина станет чинить ей препятствия. Какое значение могло иметь для Биби, женится или не женится на ней Робин?

Она сказала вслух:

— Мне пришлось заговорить на эту тему, так как я хотела узнать у вас, каким образом можно будет безболезненно ликвидировать предполагаемую помолвку Валери с Робином.

— Мне трудно ответить вам, — сказала Биби, задумавшись. Она закурила папиросу и начала внимательно изучать лицо Лайлы.

Внезапно спросила:

— Вы не собираетесь, я надеюсь, принудить Робина к браку с вами?

Лайла коротко и гневно рассмеялась.

— Ваше поведение наводит меня на подобные мысли, — продолжала Биби решительно. — Быть может, вы правы, Лайла, утверждая, что Робин имеет по отношению к вам некоторые обязательства, но в наше время не приходится считаться с отжившими свой век старомодными взглядами на долг и честь. Если бы каждый мужчина женился на той женщине, которая заявляет на него права, то мир вскоре стал бы очень комичным или, вернее, трагичным местом. Уверена, что Робин привязан к Валери, и знаю, что она любит его. Поэтому не вижу, чем могу вам помочь. Неприятно огорчать вас, но я предпочитаю сразу сказать правду.

— Вы всегда были преданным, добрым другом, — прошептала Лайла, испытывая ненависть к Биби и желая ее оскорбить. — И благородно поступили, откровенно поговорив со мной. Надеюсь, что вы извините меня теперь, если я лягу и отдохну. Видите ли, — и слезы бешенства и страха показались в глазах Лайлы, — Робин — вся моя жизнь. Я люблю его.

— Это ужасно, — подумала вслух Биби, жалея Лайлу, несмотря на презрение, которое испытывала к ней.

Она подошла к Лайле и положила руку на ее шелковистые волосы.

Лайла зарыдала сильнее.

— Перестаньте, дорогая, — попросила Биби.

— Какое вам дело до моих страданий, — всхлипывала Лайла. — Все сговорились против меня, и вы тоже не хотите помочь, несмотря на вашу доброту. Вас не интересует моя судьба, лишь бы Валери была счастлива. Как будто она умеет любить так, как люблю я. У нее есть целый ряд поклонников, а для меня на свете не существует никого, кроме Робина.

Биби оставила Лайлу на попечение камеристки и ушла, глубоко взволнованная.

Когда шум ее шагов затих, Лайла поднялась, отпустила служанку и начала ходить взад и вперед по комнате, куря папиросу.

Ей не удалось привлечь Биби на свою сторону. О, эти глупые добрые женщины, считающие, что надо уступать дорогу молодости! Она не питала надежды растрогать Джорджа, так как он являлся, с ее точки зрения, только вторичным изданием Биби. А Мартин не поможет ей.

Итак, ей приходилось сдаться и признать себя побежденной.

В эту минуту в ее комнату вошла Валери. С ракеткой для тенниса в руках, в легком белом шелковом платье и с растрепанными волосами, она была похожа на ребенка.

Валери сказала:

— Нам нужно объясниться, Лайла. Поэтому я и пришла. Вы считаете, что имеете права на Робина, и я утверждаю то же самое. Он просил меня выйти за него замуж, и я дала согласие от всей души.

Лайла обдумывала создавшееся положение. Если она поссорится с Валери, то окончательно восстановит этим против себя Робина. Нет, ей следовало продолжать играть роль несчастной и благородной женщины. Она подошла к Валери, усевшейся на подоконнике.

— Валери, вы сильно любите его? — спросила она.

Валери кивнула и покраснела.

— Мне неприятно говорить об этом, — произнесла она стыдливо.

— Слишком дорог и любим, — процитировала Лайла.

Валери подняла густые ресницы и попросила:

— Лайла, если вы хотите мне что-нибудь сообщить, то говорите сейчас.

Лайла размышляла. Наконец она произнесла:

— Я хотела сказать вам, что Робин обязан жениться на мне.

Она смотрела на Валери, надеясь заметить в ее лице выражение замешательства и смущения. Вместо этого Валери прямо посмотрела ей в глаза и ответила:

— Я со своей стороны полагаю то же самое, и вижу, что мы не договоримся с вами. Робин разлюбил вас уже давно. Он много страдал, и я хочу вознаградить его за то, что он перенес. Я пришла к вам, так как хотела выслушать ваши доводы. Они меня не убедили в вашей правоте. Очень неприятно, что огорчаю вас, но так сложились обстоятельства.

Она ждала еще в течение минуты, глядя на Лайлу. Та ничего не ответила, и Валери, соскользнув с подоконника, вышла из комнаты.

Биби пришла к окончательному решению после долгих размышлений. Она старалась подавить свою нелюбовь к Лайле и рассуждать совершенно беспристрастно.

После этого отправилась к Робину.

Робин сидел на веранде, глубоко задумавшись. Его трубка потухла. Сердце Биби сжалось при взгляде на него. Он показался ей таким несчастным и утомленным, что ее охватило желание приласкать его с материнской нежностью и сказать ему: «Не огорчайтесь и поделитесь, о чем вы думаете. Я хочу помочь вам выпутаться из неприятного положения». В эту минуту Робин казался ей похожим на молодого Джорджа, ее сына. Она подумала: «Я не допустила бы, чтобы мой Джордж женился на женщине, подобной Лайле». Она подошла к Робину и положила руку на его плечо:

— Алло!

Он быстро поднялся и улыбнулся ей.

— Роб, — заявила она, — нужно поговорить. Пойдемте к лесу.

В течение некоторого времени они шли молча.

Наконец, Биби набралась храбрости.

— Робин, скажете вы истинную правду, если я задам один вопрос?

Он взглянул на нее, твердо решив не исполнять желание, но увидел слезы на глазах Биби и произнес мягко:

— Обещаю.

— Любите ли вы Лайлу Гревиль до сих пор? — спросила Биби.

Лицо Робина приняло странное, почти жестокое выражение. Оно, казалось, постарело за одну