Мама опять поворачивается к ней. МАМА. Через месяц Петя мне опять написал. МУЖЧИНА. Что означает твоё молчание? Ты не согласна? МАМА. Я тут же написала про соседа, ну, что он письмо вынул, и ответила, что согласна идти за Петей всюду, куда пошлют, не то что след в след, а просто наступая ему на пятки… Но он почувствовал в этом какую-то несуразицу и насмешку. И очень скоро женился… Не на мне. Лена укоризненно смотрит на Мужчину. Мужчина пожимает плечами. Парень осуждающе качает головой – мол, вот видите, какой неверный выбор, вот я бы так никогда не сделал. ЛЕНА. Значит, не очень любил. МАМА. Значит, не очень. Да он и не подходил мне. Заводной, шебутной. Я книжки любила, тишину. А его так много было – долго не выдержишь. Просто отказаться от него добровольно не могла. Как от такого откажешься?.. ЛЕНА. Вот Игоряшка тебя любил по-настоящему… Парень изо всех сил кивает, но Мужчина опять же – качает головой – не лезь, эту роль тоже буду играть я. МАМА. Да, с четвёртого класса. То есть я была в четвёртом, а он – в седьмом. В окна зайчиком слепил. Мама сидит тетрадки проверяет, а он прямо ей в глаза. Она как-то не выдержала, возмутилась. Пошла к его матери жаловаться. БАБА РАЯ (Женщине). Я работаю! А ваш сын без конца слепит стеклом прямо в глаза! Что я ему сделала? Он даже не в моей школе учится! ЖЕНЩИНА (спокойно). У вас, наверное, девочка есть? БАБА РАЯ. А при чём тут девочка? Её словно озаряет. Она переводит взгляд с Женщины на Маму. Мама смущается. МАМА. А однажды я вечером долго не выходила, и он сломал нам звонок. Вдалеке пронзительно звенит звонок, не умолкает. МАМА. Мы на первом этаже жили – прямо в школе - в сто шестьдесят четвёртой на «Аэропорте». Дверь выходила на улицу. Ой, мои как забегали – и мама, и учительницы – соседки. На меня кричат – ругаются, как будто я виновата! Я во двор вышла. А темнота уже – глаз коли. Я не стала его громко звать – я была уверена, что он где- то здесь. Говорю (тихо): «Игорь? Ну, что ты наделал? На меня теперь все ругаются. А он из темноты совсем рядом вдруг отвечает тихо так: МУЖЧИНА. Провода отсоединить надо. Ты чего гулять-то не выходишь? МАМА. Как я их рассоединю? Я попробовала. Там трясёт… МУЖЧИНА. Трясёт. Физику надо было учить. Небось пятёрка по физике? МАМА. Почини, пожалуйста. МУЖЧИНА. Уведи их с крыльца – а то как я починю? – они ж меня разорвут. МАМА. Увела. Починил… ЛЕНА. Мам! Давай его найдём! МАМА. С ума сошла? ЛЕНА. А что? Такая любовь не проходит! Наверняка, он тебя всю жизнь помнит и… ждёт! Этот военный красавец – ветреный какой-то был! А Игоряшка – он из серьёзных, из преданных! МАМА. Перестань. Домики эти деревянные все посносили. ЛЕНА. Так и дали квартиры где-нибудь там же – на «Аэропорте». Ты его фамилию-то помнишь? МАМА. Долгуничев. ЛЕНА. Я по горсправке найду. МАМА. И что мы с ним будем делать? ЛЕНА. Как? Ну… встретитесь… Это… Детство вспомните. То, сё. МАМА. Я очень ценю твою заботу, но лучше бы ты дала мне полежать. Мама решительно отворачивается к стенке. ЛЕНА. Я довольно быстро нашла и его адрес, и телефон. Он жил на той же Красноармейской. Только теперь в пятиэтажке. (Маме). Мам! Давай позвоним! МАМА. Отстань от меня. Лена берёт телефон, набирает. Другой телефон – рядом с Мужчиной – звонит. Мужчина берёт трубку. МУЖЧИНА. Алё?.. Алё! Кто это? (Дует в трубку). Фу! Лена кладёт трубку. ЛЕНА. Мужской голос. МАМА. Ну и что? ЛЕНА. Ты бы хоть послушала – тот или не тот. А то, может, какой другой Долгуничев. Опять набирает. Мужчина опять берёт. МУЖЧИНА. Алё? Лена суёт трубку Маме, та отпихивается, Лена настаивает, борются, жестикулируют, ругаясь без слов. Наконец, Мама подносит трубку к уху. МУЖЧИНА. Кого вам? А?.. Алё? (Кладёт трубку.) Мама сидит на кровати, слушает гудки.
