Уже спокойно прошел в кухню, сел на табурет у стола.

 Монеты лежали в тарелке, стоящей посередине. Четыре штуки.

 Он погонял их пальцем по фарфору, слушая тихое звяканье, выбрал нужную — десять юаровских рандов, счастливый амулет Гарсии. Несколько минут сидел, разглядывая старую потертую монету, потом сунул ее в нагрудный карман. Взамен достал оттуда же стреляную гильзу, положил в тарелку.

 Посидел еще, оглядывая кухню, прислушиваясь к хрюканью холодильника и бездушному чавканью падающих из крана капель.

 Поднялся, перекрыл контрольные вентили, потряс кран, выбивая из него остатки воды.

 - Вот так… — сказал едва слышно, боясь вспугнуть тишину.

 Выдернул из разетки вилку холодильника, похлопал его по одутловатой дверце:

 - Спи, приятель.

 Постоял в прихожей, вглядываясь через глазок в полумрак подъезда, морщась от бучевой отрыжки и начинающейся изжоги. Давно зарекся пить эту гадость, но бутылку всегда держал дома на всякий случай. Эх, не на такой вот случай. Не думал, что придется пить за упокой души бывшего своего командира.

 Спрятал «Беретту».

 Выйдя, закрыл дверь, спустился на первый этаж.

 Кто–то входил в подъезд.

 На всякий случай достал пистолет. Одной рукой даже с гуимом особо не совладаешь.

 Но это был не гуим. Китаец какой–то, маленький и щуплый, увидев оружие, поднял брови, испуганно замахал руками, прижимаясь к стене.

 - Не нада, — лопотал азиат. — Не стыляй! Меня нисё неты! Деньга неты, снука неты…

 - Да не ссы ты, — шикнул Виктор, усмехнувшись.

 Он сунул пистолет на место, под куртку. Дернул молнию.

 - Нихао! — бросил китайцу, проходя мимо.

 Уже войдя в проем двери, почувствовал что–то. Но что - осознать не успел, мешком вываливаясь из подъезда на грязный и вонючий асфальт двадцать седьмой.