в своей белой юрте, ел бесбармак и запивал сорной. Мясо сам ел, а кости женам, как собакам, отдавал доедать. Сколько он съел мяса, сколько выпил кумыса — трудно сказать. Вдруг послышался конский топот, в ауле появился всадник. Он узнал юрту Карахана и подъехал к ней. Джигит вошел к Карахану и сказал:

— Пришла пора держать свое слово, Карахан. Отдавай долг: готовь мне столько баранов, сколько зерен проса уместится на одной лепешке.

Задрожал хан, узнав своего противника. Вспомнил он свое обещание. Взял бы он его обратно, да поздно. Что делать? И решил идти на хитрость.

— Ладно, — сказал Карахан. — Дай время, баранов тебе приготовлю, но ты верни камчу.

Подумал джигит и говорит:

— Бери свою камчу. Но без обмана. Обманешь — пожалеешь. Карахан обещал сдержать свое слово и отдать сполна: за зерно барана.

Поверил джигит хану или не поверил — не знаю. Но он отдал камчу, вскочил на коня и умчался в степь.

Карахан ликовал. Еще бы, ведь камча была не простая. Она имела волшебную силу. Любого, даже заморенного коня, она могла заставить скакать. Обрадовался хан, но потом спохватился: камча-то у него, а как быть с долгом?

Взял Карахан лепешку, насыпал на нее зерен и попросил сосчитать их. Считали, считали слуги Карахана и насчитали многие тысячи. Жалко Карахану столько отдавать баранов джигиту. Позвал он своего главного визиря и наказал ему:

— Даю тебе тысячу аскеров, отправишься с ними в степь до Балхаша и Арала и, сколько есть там отар, заберешь себе. Пусть расплачиваются жатаки за то, что скот их дедов пасся на земле дедов хозяина этой земли, великого хана Карахана.

Отправились аскеры в путь. А в это время откуда-то появился джигит и потребовал у хана долг.

— Давай, Карахан, рассчитаемся, — сказал он. — Настало время!

— Дай срок, джигит. Подожди, пока овцы объягнятся, больше получишь, — взмолился старый Карахан.

— Ладно, — сказал джигит. — Подожду, но в последний раз. Долго не было вестей о визире и аскерах. Но потом вернулись они со множеством баранов. Обобрали до нитки по ханскому приказанию бедняков. Хан доволен был, выскочил из юрты, от жадности глаза у него разгорелись, и стало жалко ему отдавать все это богатство джигиту. Стал думать он: как бы ему обмануть джигита. Думал, думал и придумал: «Уговору о размере лепешки не было».

Обрадовался хан своей выдумке, приказал испечь такую лепешку, какую даже бедняки не пекут, меньше твоего кулачка, бала. Испекли лепешку, насыпали зерен на нее, сосчитал Карахан и обрадовался: совсем мало зерен было на ней. Отобрал он скот и ждет джигита.

Через некоторое время примчался джигит. Вошел в юрту и сказал: — Ну, хан, не могу больше ждать. Отдавай долг.

— Ну, что ж, сказал Карахан. — Изволь, получи свой долг. — И подает джигиту самую маленькую лепешку: на которой поместилось чуть больше десятка зерен.

Посмотрел джигит на Карахана и говорит:

— Нет, Карахан. Так мы с тобой не рассчитаемся. Ты не сдержал свое обещание. — И джигит вышел из юрты. Крикнул он в степь, да так крикнул, что все бедняки услышали его:

— Карахан лгун и обманщик, — говорил джигит. Он грабитель. Эй, народ! Отвечай, что сделать с ханом? Как наказать его? Как вы скажете, так и будет.

Съехались люди со всех сторон к джигиту, зашумели, взволновались.

— Столько раз ударишь Карахана камчой, сказали они, — сколько он отнял у нас баранов.

Подумал джигит и сказал:

— Пусть будет по-вашему. Камчой так камчой. Но только этого ему мало. А пусть он примет столько ударов, сколько ремней в его камче.

Испугался Карахан. Зовет слуг, приказывает им связать джигита и разогнать бедняков. Но слуги не слушались Карахана. Джигит взял у Карахана камчу, выволок его из юрты, положил на землю и размахнулся камчой со всего плеча.

Ударил джигит раз — шакалом взвыл Карахан. Овцы от этого крика сбились в кучу. Ударил джигит второй раз — как барс, зарычал Карахан, лошади на дальних пастбищах задрожали. Ударил джигит в третий раз испустил дух Карахан.

Поднял джигит тело Карахана, уложил его на своего скакуна и ударил его камчой. Взвился конь высоко над горами, над степью и сбросил тело Карахана. И где упало тело жадного хана выросла верблюжья колючка и ядовитая трава. Чабаны и доныне далеко обходят это место: там водятся скорпионы да змеи.

Одважды Аз-Джанибек послал Жиренше осмотреть местность, куда можно было бы перекочевать аулом. Когда Жиренше поехал, к нему присоединился какой-то пожилой человек на карем иноходце. На пути Жиренше сказал:

— Давай заставим кипеть деревянный котел!

Когда проехали еще немножко, Жиренше сказал:

— Давай заменим худых лошадей жирными!

Человек, ехавший подле него, сказал:

— Какой глупый! Разве у нас есть жирные лошади?

Доехали они до одной реки. Товарищ послал Жиренше узнать брод. Жиренше съездил, вернулся и говорит:

— Видел два брода: один далеко, но близко; другой близко, но далеко.

Товарищ говорит:

— Какой ты глупый! Говоришь: далеко, но близко; близко, но далеко. Покажи мне близкий брод!

Жиренше показал ему близкий брод, а сам уехал на дальний. Жиренше скоро перешел через реку, а за близким бродом оказалась топь, старик завяз и насилу выбрался на берег. Вылез из грязи, поехали опять вместе. Повстречали большой табун. Жиренше сказал:

— Этот скот богача, у которого много детей.

Подъехали к другому табуну, Жиренше опять сказал:

— У этого богача нет детей.

Едут дальше. На дороге показалась большая белая юрта. Из юрты вышла девушка дочь спутника Жиренше. Она всегда встречала отца и держала лошадь, когда он слезал с седла.

Жиренше поехал дальше.

Дочь спросила отца, кто этот спутник? Отец ответил дочери:

— Это глупый человек, дочь моя!

— А что он сказал глупого? — спросила дочь.

— Когда мы выехали от Джанибека, — сказал отец, — он предложил вскипятить деревянный котел. Разве можно кипятить в деревянном котле? Потом он сказал: «Оставим худых лошадей, сядем на жирных». А жирных лошадей нет. Потом сказал еще, что есть два брода, один далеко, но близко, другой близко, но далеко. Разве это не глупости? Дочь выслушала отца и говорит:

— Он умный человек, а вы, отец — глупый! Деревянный котел вскипятить, значило покурить трубку. Оставим худых лошадей, сядем на жирных значило: покормим лошадей. Брод близкий, но далекий — значит, он близко, но худой, топкий; далекий, но близкий — значит, до него дальше, но по нему переезд через реку удобнее. У бая одного табуна много детей это он узнал потому, что в табуне все лошади были худые, заезженные: про ваш табун он сказал, что у хозяина детей нет, потому что все лошади, он видел, жирные. Это умный человек, его нужно позвать в дом и угостить.

— Ступай сама и пригласи, — сказал отец. Девица догнала Жиренше и привела в свою юрту. Угостила