«20 мая. Ястребиный (или длиннохвостый) орел (Hieraaetus fasciatus ? Хиераётус фасциатус) ? весьма обычный вид для Африки, Азии и Южной Европы. Но на территорию Туркменистана заходит лишь самая северная часть его ареала. Это мощная и одновременно легкая и изящная птица с размахом крыльев чуть ме­нее двух метров. Он ? прекрасный летун, превосходящий по летным качествам большинство сходных видов, и великолепный охотник, успешно добывающий мелких млекопитающих (пищух, зайцев, лис, а в Африке ? даже мелких антилоп бушбоков!), рептилий (ящериц и змей) и птиц (голубей» кекликов, гусей, цесарок, а иногда и небольших со­братьев ? пернатых хищников). Надо видеть, как охотятся эти птицы: и преследуя жертву, и пикируя из засады; поодиноч­ке и парами (всегда де­лясь добычей в случае успеха); настигая цель как в воздухе, так и на земле. Атакуя крупных птиц, фасциатусы порой залетают под них снизу и наносят решающий удар, перевернувшись в полете на спину.

Половозрелости достигают на четвертый год, тогда же приобретая классическую взрослую окраску. Свое внушительное гнездо (до двух метров диаметром и до полу­тора метров толщиной) оба родителя обычно строят на скалах или на высоких дере­вьях (самец носит ветки, а самка укладывает их в постройку). Строительство занима­ет три–четыре месяца, после чего самка откладывает два (реже ? одно или три) светлых с коричневато–лиловыми крапинами яйца, из которых через сорок дней вы­лупляются птенцы.

Проведя два месяца в гнезде, слётки (обычно только один выживающий из них ? самый старший и самый сильный) под­нимаются на крыло, еще два месяца сопрово­ждая потом родителей, перенимая от них премудрости виртуозной охоты, за­поминая окрестности и готовясь к самостоятельной взрослой жизни.

Гнездование этого вида в пределах бывшего СССР всегда оставалось под вопро­сом, что даже не позволяло формально включить эту птицу в Красную книгу охраняе­мых видов: необходимой для этого регистрации его размножения на террито­рии страны не было.

Имелся лишь единственный факт нахождения гнезда в Центральном Копетдаге в 1892 году замечательным орнитологом и исследователем Закаспийского края Нико­лаем Алексеевичем Зарудным. Компетентность этого выдающегося ученого ни у кого не вызывает сомнений, но вот давность единственной находки неизбежно рождала скептицизм в отношении того, что фасциатус, как крайне редкий для нас вид, все еще продолжает гнездиться на территории страны. Уж больно постра­дали от воздей­ствия человека за это время уникальные леса Копетдага, что радикально изменило здесь все природные сообщества.

Помимо гнезда, найденного Н. А. Зарудным сто лет назад, во всех районах Сред­ней Азии в целом отмечались лишь еди­ничные случаи наблюдения этого крайне ред­кого хищника. Знакомясь с историей этих встреч, в описаниях разных авторов вы неизменно чувствуете интригу: этот вид волновал многих, наблюдавших его всегда урывками».

«27 июля. Приветствую Вас, Сэр!

Все у нас в порядке, трудимся. По конкретному Вашему вопросу о документально подтвержденных встречах фасциату­са в СССР на сегодняшний день привожу то, что выудил, перелопатив известные мне источники. Россыпью есть материал по разроз­ненным встречам. В пяти случаях есть косвенные свидетельства гнездования (типа летающих молодых или строительства гнезд), но нет ни одного безоговорочно доку­ментированного гнезда, кроме все того же, найденного Н. А. За­рудным.

Итак:

1. В европейской части страны с 1850 года отмечены четыре случайных залета, но Г. П. Дементьев (1951) сомневается во всех из них.

2. По юго–западному Казахстану, низкогорьям Кызылкумов и Зеравшану с 1906 по 1986 год зарегистрировано шестна­дцать встреч, в сумме тридцать пять особей (Н. А. Зарудный 18 марта 1914 года видел аж восемь штук вместе!); шесть птиц за эти годы добыто. Гнезд нет.

Н. А. Зарудный (1915) упоминает о гнездовании в хребте Нуратау (без фактов); но указание Г. П. Дементьева (1951) на регистрацию в Нуратау этой птицы Р. Н. Меклен­бурцевым ошибочно, т. к. ни этот автор, работавший там в 1934 году (Ме­кленбурцев, 1937), ни другие орнитологи, посещавшие низкогорья Кызылкумов в последующие годы во время многолетних исследований (Митропольский, Фоттелер, Третьяков, в печати), ястребиного орла не наблюдали. Таким образом, ни досто­верного описания гнезд, ни данных, позволяющих предполагать современное гнездование вида в этом регионе, нет.

3. В юго–западном Памиро–Алае с 1885 по 1965 год за пятнадцать встреч отме­чено не менее семнадцати особей (пять птиц добыто).

Судя по имеющимся данным, с наибольшей вероятностью современное гнездова­ние вида в данном регионе можно было бы ожидать в южных частях Гиссар­ского хребта, но гнезд пока опять?таки нет.

4. В Туркмении, в Бадхызе, юго–восточнее Акар–Чешме, А. Н. Сухинин 17 июня 1956 года видел пару с двумя молоды­ми.

5. Наконец, в родном моему сердцу Копетдаге за девяносто лет, с 1892 по 1982 год (дата моей первой встречи), есть пять наблюдений шести особей (плюс одна пти­ца, отмеченная в 1951 году, но под вопросом). Среди этого и единственное для стра­ны уже упомянутое гнездо, найденное Н. А. Зарудным в 1892 году (Зарудный, 1896, с. 412).

Вот такие дела. Поэтому, как ни крути, анкета почти чистая; а уж то, что этот кадр «порочащих связей не имеет», это точно.

Всего наилучшего, жду вестей. Татьяне привет!»

Неудивительно, что даже случайное наблюдение одной пары ястребиных орлов произвело на меня сильное впечатле­ние. Вторая встреча еще больше распалила мой интерес. Она произошла через неделю в другом месте, когда мы возвра­щались из дальнего маршрута со Стасом Муравским.

Стас ? уроженец Кара–Калы и мой частый спутник в полевых изысканиях, той весной вернулся из армии и вновь упи­вался родными красотами. Проведя детство и отрочество в экспедициях с приезжающими в Туркмению биологами и ар­хеологами, обладая хмурым видом и веселым неприхотливым нравом, Стасик был мне прекрас­ным полевым напарником.

Я познакомился с ним, когда ему было пятнадцать, а мне двадцать два. Я тогда впервые приехал в Кара–Калу с двумя неподъемными рюкзаками, которые произве­ли на водителя автобуса такое впечатление, что он даже специально подвез меня за остановку поближе к нужному месту.

Я выгрузился, браво дошел, как тягловый верблюд, до дома Муравских, где Ната­ша, увидев меня с моей ношей, сказа­ла: «Ого! А где же Стас? Тебя что, никто на остановке не встретил?» А уже потом появилось и