Равеля.

После концерта повысились акции «Кэпитл рекордз» — заказы на новые пластинки «Битлз» посыпались со всех сторон.

Сами же «Битлз» получили приглашение от боксера Кассиуса Клея (Мохаммеда Али) посетить его спортивный зал на Пятой авеню в Нью-Йорке. Накануне матча на первенство мира с Сони Листоном великий Кассиус позволил себе немного расслабиться. После встречи Кассиус сказал, что битлзы — потрясающие парни, но зато он — самый красивый.

В Америке началась битломания, а ее виновники отправились в Майами, откуда транслировалось второе шоу Эда Салливана. Это шоу смотрела вся Америка. На следующий день в прессе появилось сенсационное сообщение: евангелист Билл Грэм изменил своему обету и смотрел телевизор в субботний день (Христиане, строго соблюдающие воскресенье как церковный праздник, возражают против проведения в этот день спектаклей, спортивных встреч, чтения светских книг и т. п.; воскресенье отождествляется с субботой, о соблюдении которой говорится в одной из библейских заповедей).

Эффект, произведенный ливерпульской четверкой, оказался столь значительным, что в США вслед за Англией его начали исследовать с научных позиций политологи, психологи и социологи. В результате опросов общественного мнения выяснилось, что причины успеха «Битлз» были следующими: оригинальность, привлекательность, свежесть музыки; близость песен чувствам, настроениям и мыслям молодежи; имидж музыкантов, их внешность, мужская притягательность; их противоположность миру взрослых; необходимость для общества иметь идолов.

Конкретно высказывания были примерно одинаковыми у всех опрошенных. Девушка, 16 лет: «Все в этих музыкантах было необычным: бит, мелодия, ритм, секс. Но это был не рок-н-ролл. Рок оглушает. Это было другое». Студент колледжа, 18 лет: «Я не визжал от восторга, но мои глаза наполнялись слезами. В „Битлз' есть живой магнетизм. Я хочу сказать, что они — это мы». Девушка, 17 лет: «Конечно, идолы были всегда. У моих родителей это Фрэнк Синатра и Бенни Гудмен. „Битлз' — наши идолы и останутся такими навсегда». Еще одна девушка, 17 лет: «До сих пор мир музыки принадлежал неграм. Они были самыми лучшими, и мы всегда так тоже считали. Теперь эти четыре белых мальчика стали лучше всех... Наверное, это что-то значит». И, наконец, еще одно высказывание 16-летней девушки: «Битломания укрепила нашу веру, наши взгляды, нашу уверенность не только в нас самих, но и в окружающих нас людях. Мы не требуем многого — у нас и так уже все есть. Мы только защищаем свою битлома-нию. И это естественно. Мы теперь знаем, что жизнь прекрасна. Следующий шаг — убедиться в этом самому».

К 15 февраля альбом «Meet The Beatles» занял ведущее место в хит-параде (Эту позицию он держал 11 недель, потом 25 недель был в числе первых 30-ти, 62 недели — в первой сотне и 71 неделю — в первых 200-х). Уже в первую неделю пребывания ансамбля в Америке альбом был распродан в количестве 750 тысяч экземпляров, а к середине февраля — 1 миллиона 600 тысяч (К середине марта альбом раскупили в количестве 3 миллионов комплектов, к декабрю 1965 года — 4,5 миллионов). «Кэпитл рекордз» начала судебную тяжбу с «Ви джей», стремясь монополизировать выпуск всех пластинок «Битлз». Эта маленькая чикагская фирма становилась грозным соперником. Она выпустила альбом под названием «Introducing The Beatles» («Представляем „Битлз'»), вскоре его переиздала, а через некоторое время переиздала сингл «Please, Please Me».

Популярность «Битлз» в США немедленно приобрела и экономический аспект. Заработала целая отрасль по производству товаров с торговой маркой «Битлз». Эп-штейн отпочковал от своей «NEMS Enterprises» компанию «Seltaeb» (Если читать справа налево, получится «Beatles»), которая контролировала промышленные предприятия, изготовляющие такие товары. В продажу поступало огромное количество галантерейных принадлежностей, тканей, одежды, игрушек, париков, кондитерских изделий, бижутерии с клеймом «Битлз». Джон не возражал против этого. Он считал, что можно продавать все — лишь бы шли деньги. По первоначальному договору «Seltaeb» должна была отдавать «NEMS» 10 процентов своей прибыли. Однако она обманывала Эпштейна и бит-лзов, скрывая львиную долю своих доходов, которые были огромными. Только в 1964 году выпускалось 150 наименований товаров с этикеткой «Битлз» на десятки миллионов долларов.

Один техасский миллионер предложил лично Джону Леннону 3 миллиона за право построить по всей стране битлзовские городки развлечений. Джон было уже согласился, но Эпштейн наложил строжайший запрет на этот проект, назвав его «сделкой дурного тона». Он считал, что битлзы могут заработать гораздо больше, не теряя своего лица. В Америке он платил по 1800 фунтов стерлингов каждому в неделю и предвидел новые гастроли и новые заказы на пластинки.

Сами музыканты не считали, что зарабатывают очень много. Американские же гастроли вообще не оправдали их ожиданий. Антрепренеры, правда, не скупились, однако все их доходы облагались налогами соответственно не американской, а английской системе налогообложения, которая была чрезвычайно жесткой.

22 февраля «Битлз» улетели домой. А в Америке началась переоценка ценностей. Ливерпульцы поломали прежнее недоверие и пренебрежение американцев ко всему, что делалось в английской поп- музыке. Они не только разрушили привычную формулу рок-исполнителей, но проложили дорогу мощному английскому влиянию на американскую поп-культуру и вернули рок-н-ролл на его родину, правда, в новом, измененном виде.

Эскалация славы «Битлз» на двух континентах вызвала удивительные изменения и в самой Великобритании. Ливерпуль стал главным источником пополнения английской поп-музыки новыми талантами. Ливерпульское «происхождение» оказывалось достаточной рекомендацией для заключения контрактов. По городу шныряли импресарио в поисках ходового музыкального товара. Всеобъемлющая популярность «Битлз», подобно солнечному свету, делала яркими любые группы и любых исполнителей из Мерсисайда. «Ливерпульское звучание», «мерсийский бит» стали обозначать новое направление в рок- музыке середины 60-х годов, начатое битлзами, эти термины вошли в музыкальные справочники и страноведческие словари.

Брайан Эпштейн и Джордж Мартин поддерживали и пропагандировали «мерсийское звучание». Они широко развернулись как продюсеры и коммерсанты, взяв под свой контроль все примечательные группы из Ливерпуля: «Роури Сторм энд Харрикейнз», «Джерри энд Пейсмейкерз», «Билли Крамер энд Дакотаз», «Формоуст», Силла Блейк — вот лишь неполный список исполнителей, теперь зависящих от Брайана.

Особое значение в распространении английского влияния на молодежную культуру во всем мире приобрел Лондон. В середине 60-х годов он стал главным центром музыкальной жизни Великобритании и определял направления и приоритеты в поп-музыке. Более того, Лондон стал законодателем мод и ценностей в молодежной субкультуре. Пресса рекламировала его как город ультрасовременных молодых людей, модных магазинов, бистро, квази-викторианских старинных безделушек, экзотических красок, нонконформистских мнений, возбуждающих звуков. Его назвали «веселящимся Лондоном» (Swinging London). Для многих людей в самой Англии и в других странах он стал причудливым сочетанием Мекки и Вавилона. Сюда устремлялись толпы туристов со всего света. Они ехали увидеть страну «Битлз», но обнаруживали еще много другого, особенно в фешенебельных кварталах Сохо, Челси, на Карнаби-стрит и на Кингс-роуд (Районы и улицы в Лондоне, где сосредоточены рестораны, ночные клубы, казино, стрип-клубы, студии художников, молодежные модные магазины и т. п).

Всюду царил дух «Битлз», и прежде всего — в музыке, где появилось целое поколение выдающихся ансамблей, воодушевленных знаменитой четверкой ливерпульцев. Это были «Роллинг стоунз», «Кинкс», «Ярдбердз», «Ху», «Му-ди блюз», «Энималз», «Крим» и многие другие.

Возвращение «Битлз» из Америки домой вызвало привычную уже шумиху. Премьер-министр сэр Алек Дуглас Хьюм объявил их главной статьей британского экспорта и важным фактором внешнеторгового баланса. Огромные налоги, взимаемые с сумм, которые «Битлз» получали за рубежом, существенно пополнили казну страны. Лейбористская оппозиция устами своего лидера Гарольда Вильсона назвала