— Моя дочь — коллекционер. Чтобы купить это, пришлось оплатить национальные долги Франции за тот период, когда он жил.

В дальнем конце столовой сидели две женщины, и магнат подвел Дона к ним. Женщины были одеты в дневные платья, скорее домашние, чем выходные, и держали в руках бокалы с хересом.

— Мои дорогие, — представил его Демминг, — это младший лейтенант Донал Матерс. Лейтенант, моя жена — Марта.

В Академии Космических сил Матерс проходил обычный курс этикета, поэтому предполагалось, что он не только боевой пилот, но и джентльмен. Дон Матерс склонился над рукой миссис Демминг.

Это была совершенно непривлекательная дама с бесцветной и маловыразительной внешностью. Дон заметил, что у нее кривые зубы и удивился, почему их не выпрямили еще в детстве. Современным дантистам это не представляло труда, и сегодня любой мог похвастаться белозубой улыбкой. Матерсу приходилось кое-что читать миссис Демминг. Состояние Деммингов приумножалось на протяжении нескольких поколений, и Лоуренс стал обладателем таких богатств, которые и не снились большинству людей. Когда же он женился на богатой наследнице Марте Вентворс, его состояние удвоилось. Глядя на нее, Дон удивлялся, неужели она могла столько стоить?

— Моя дочь, Алиса, — продолжал церемонию знакомства Демминг.

Алиса ничем не походила на мать, и было странно, как такая женщина, как госпожа Демминг, могла произвести на свет такую дочь. Она смотрела на него потрясающими зелеными глазами, кожа ее была безупречно чистой и имела смуглый, даже скорее золотистый оттенок, казавшийся совершенно неправдоподобным. Длинные светлые и густые волосы спадали на ее плечи, а ее роскошная фигура казалась невесомой.

Алиса не подала руки, но спросила:

— Вы младший лейтенант? И чем же вы занимаетесь?

— Я пилот одноместного корабля-разведчика.

— Боже мой, — произнесла она, и ее нос чуть вздернулся, будто она что-то почуяла, — папа приводит в дом удивительнейших людей.

— Будет тебе, Алиса, — вздохнул Демминг. — Лейтенант очень способный молодой человек.

Затем он обратился к Матерсу:

— Не желаете ли вы перед едой немного амонтильядо?

— Амонтильядо?

— Выдержанный сухой испанский херес. Я заимел несколько бочек еще до того, как прикрыли винные заводы.

— О-о! Спасибо, не надо. Думаю, мне хватило коньяка.

Демминг взглянул на женщин и показал на стол:

— Итак, мои дорогие…

Дон занял место напротив Алисы. Красота ее настолько притягивала, что он был не в силах отвести от нее глаз. Она, казалось, совершенно не поддавалась его мужскому обаянию. Вероятно, прелестная аристократка не прельщалась обществом людей его положения.

Будто по мановению волшебной палочки откуда-то появились слуги в ливреях. Они встали по двое позади каждого стула, а двое принесли серебряные ведерки со льдом и поставили их рядом с Деммингом. Из них выглядывали длинные зеленые бутылки, наполовину обернутые салфетками. Слуга с золотым ключом на шее наполнил бокал Демминга вином и с почтительным видом отступил назад.

Толстяк осторожно взял бокал, пригубил вино, оценивая букет, и плотно поджал толстые губы.

— Может быть, лучше «Гевуртцтраминер»? — с беспокойством спросил слуга. — Оно как раз достигло нужного возраста, сэр.

— Нет, нет, Альфредо, — закивал головой Демминг. — Рислинг по-прежнему превосходен, но в следующие полгода попробуем другое.

Слуга обслужил обеих дам, затем Дона Матерса и, вновь наполнив бокал хозяина, поставил бутылку в ведро, где стояли еще две такие же.

В это время другой слуга поднес закуску Марте. Такого количества еды вполне хватило бы, чтобы накормить пехотный взвод, но она взяла только один ломтик поджаренного хлеба с икрой, и блюдо оказалось перед Алисой.

— Рислинг «Отборный», — представил Демминг вино Дону.

Дон, прикрыв глаза, отпил глоток.

— Это настоящее вино, — оценил он.

— Конечно, — с удовлетворением согласился тот и сделал большой глоток. Слуга без промедления долил бокал на две трети.

— А я думал, что правительство сократило посевы винограда, чтобы освободившиеся площади отдать под более важные культуры, — недоуменно проговорил Дон Матерс.

Демминг принял самодовольный вид.

— Я убедил власти разрешить мне возделывать небольшие, но великолепные виноградники во Франции, Германии, Италии и Венгрии, чтобы сберечь искусство виноделия, пришедшее к нам из глубины веков. Мои виноградники — самые настоящие музеи под открытым небом. Так сохраняются традиции.

Он подмигнул одним глазом и продолжил:

— Даже президент частенько обедает со мной и восхищается моими винами, — он тяжело усмехнулся. — В своей резиденции он не может себе этого позволить. Во Франции поднимутся вопли протеста, если узнают о его пристрастии.

Блюдо с закуской поднесли к Матерсу.

— Могу порекомендовать Choux au Caviar Mimosa, — со знанием дела посоветовал Демминг и показал на трубочки теста с икрой.

Тут же один из слуг, стоявший позади Матерса, подал гостю две трубочки с серо-черной икрой.

— Икра? — посмотрел на предлагаемое кушание Дон. — Я читал о ней, но не знал, что ее еще добывают.

— У меня есть собственное искусственное озеро в горах недалеко от Каспия. Там запущен осетр, и для меня и моих близких икры хватает. Еще вы должны попробовать бутерброды с анчоусами и чесноком, а также возьмите кусочек этого круглого сыра с фисташками.

Тарелка Матерса была уже переполнена. Он не смог бы столько съесть, даже если бы больше ничего не предложили.

Он искоса посмотрел на тарелку Алисы — та взяла только три маленьких бутерброда. Но когда блюдо поднесли к Деммингу, то он положил себе не только то, что сам рекомендовал, но добавил еще столько же другого.

Одно кушание следовало за другим, и к каждому подавалось свое вино. Суп, устрицы, домашняя птица, дикая утка. «И где найдешь сегодня дикую утку?» — думал Дон. Все сопровождалось различными овощными салатами, приготовленными так, что Матерс порой не мог определить, из каких они овощей. Когда подали обжаренных молодых крабов, он был уже сыт.

Женщины ели весьма умеренно, особенно Алиса, которая пригубила лишь несколько бокалов из сменяющейся череды вин. Дон тоже пил маленькими глотками. Больше всего ему пришелся по вкусу рислинг и розовое вино, которое подавалось с устрицами, но потом оно сменилось другими, более крепкими красными винами. Матерс почувствовал, что быстро пьянеет. Теперь он уже думал, что ему не следовало пить тот коньяк.

Кульминационный момент наступил, когда один из слуг принес огромное блюдо мяса и поставил его перед могущественным мультимиллионером, чьи глаза тут же оживились.

— Ага! — произнес он с нешуточным азартом и посмотрел на Матерса. — Carre l’Agneau a la Boulangere. He хотите ли вы поджаренного на вертеле барашка?

— Только не сегодня, — решительно отказался Матерс. Женщины тоже отказались.

Барашек весил от шести до восьми фунтов, и пока Дон Матерс завороженно наблюдал за обжорой, тот увлеченно поедал его, не оставляя ни кусочка.

Поглощая кусок за куском, он продолжал разговор со своим гостем:

— Когда вы должны отправляться в следующий патруль?