говорят одно и тоже.

Гарри никогда не спорил с боевыми пилотами.

— Похоже, ты прав, литнант. Еще одну?

— Налей еще стаканчик, — согласился Дон. Настроение его не располагало к болтовне с услужливым барменом, хотелось подумать о серьезных вещах, но отвязаться от старика было делом не простым.

Гарри снова наполнил стакан и спросил:

— Ты слушал новости сегодня утром?

— Не успел. Я только что вернулся — был в дальнем космосе. — Дон выпил второй стакан, в точности повторив всю процедуру. Он все еще сам не знал, зачем пьет эту дрянь, разве только для того, чтобы отключиться от всех проблем.

— Колин Кейси умер, — Гарри покачал своей тяжелой головой. — Единственный человек в Солнечной системе с галактическим орденом Почета. Президента объявил, что в два часа по солнечному времени все должны почтить его память пятью минутами молчания.

— Да неужели? — несмотря на свое настроение, Дон был поражен, — Я еще ничего об этом не слышал.

— Литнант, знаешь, сколько раз награждали этим орденом с тех пор, как его учредили? — Не дожидаясь ответа, Гарри сообщил: — Всего двенадцать раз.

Дон сухо добавил:

— Восемь раз посмертно, и большинство — за то сражение с краденами.

— Да. — Гарри снова налег на стойку.

Другие посетители, казалось, не требовали к себе внимания. Гарри мечтательно продолжал:

— Только вообрази — Галактический Орден Почета… Что бы ни совершил кавалер этого ордена, закон всегда на его стороне. Приезжаешь в какой-нибудь город, заходишь в самый шикарный ювелирный магазин, берешь бриллиантовый браслет и уходишь, ничего не заплатив. И что?

— Владельцу магазина возместят убытки, собрав деньги с населения, — проговорил Матерс. — А мэр города, вероятно, еще и напишет тебе письмо с благодарностью, что удостоил посещением ею дрянной городишко, не побрезговал и купил что-то в местном магазине. Что-то вроде этого.

— Да… — Гарри благоговейно покачал головой. — Теперь вообрази, что ты пристрелишь кого- нибудь, кто тебе не по нраву. И ночи не проведешь в каталажке.

— Если у тебя есть галактический орден Почета, то тебе и не надо никого убивать, — сказал Дон. — Ты только оброни словечко, что кто-то тебе малость не нравится. Недели не пройдет, как его соседи заставят этого несчастного покончить с собой.

Гарри вздохнул:

— А уж если ты попал в один из борделей, где-нибудь в Париже или Пекине… Ведь и там все будет бесплатно! Буквально все!

— Почему бы просто не съездить в Нью-Голливуд? — фыркнул Дон. Ему явно не хватало воображения. — Слушай, Гарри, ничего, если я позвоню?

— Давай, литнант. Можешь делать в моем баре, что хочешь, но только до двух часов. Тогда я закроюсь до конца дня — из-за Колина Кейси.

Дон знал историю Кейси. Ее знали все. Он служил в экипаже одного из мониторов — самых мощных боевых кораблей в Солнечной системе. Когда один из реакторов взорвался, он бросился к месту взрыва, даже без необходимой защиты, и успел что необходимо исправить. Несмотря на все усилия самых лучших врачей Земли, он-таки умер от ожогов, но он спас корабль и прожил как раз столько, сколько требовалось, чтобы получить орден, но слишком мало, чтобы насладиться высшей наградой человечества в полной мере. Да, Дон Матерс знал Колина Кейси, но не завидовал несчастному бедняге. В самом деле, ему продлили жизнь на несколько лет, но что это за жизнь, когда ты слепой, импотент и не можешь даже ходить? Слишком слабым утешением стал этот орден для Колина Кейси.

Чтобы связаться с Дианой Керамику, Дон мог бы воспользоваться карманным передатчиком, но его экран был слишком мал, и Дон не смог бы хорошо разглядеть черты ее лица. Хотя виделись они меньше недели назад, ему хотелось сейчас увидеть ее глаза.

В телефонной кабине Дон набрал номер. Экран тут же засветился, и на нем возникло лицо любимой женщины.

Диана была женщиной в полном смысле слова. Пяти футов ростом, 134 фунта весом, соотношение плеч, талии и бедер — 39–25–39 дюймов, причем каждый дюйм строго на своем месте, ничего лишнего. Ее нельзя назвать настоящей красавицей. Черты ее лица были чересчур подвижными и немного тяжеловатыми. Лоб был широк, а волосы — иссиня-черные с блеском, как у породистой лошади. У нее были черные глаза индианки, красиво очерченный нос и широкий рот. Вряд ли красивая, но удивительно ладная, она унаследовала от своих предков характерные черты гречанок.

Видимо, она упаковывала вещи, когда ее отвлек звонок. Она посмотрела на него и сказала своим неподражаемым, слегка гортанным, голосом:

— Дон? Я думала, ты в патруле.

— Да, я был в патруле, — ответил он с нетерпением. Но случились кое-какие неполадки, и я должен был вернуться на базу.

Диана поглядела на него, немного нахмурив брови и наморщив свой большой лоб:

— Опять?

— Слушай, Ди, — продолжал он нетерпеливо. — Я звоню тебе, чтобы встретиться. Ты завтра улетаешь на Каллисто. Сегодня у нас последняя возможность побыть вместе. Кстати, мне есть что тебе сказать. Кое-что важное. Может, это заставит тебя передумать. Не понимаю, зачем ты туда летишь. Я бывал там, — это ужасное место, Ди. Там нет атмосферы. Живешь, словно в огромном перевернутом аквариуме.

— Я читала о Каллисто, — в ее голосе почувствовалось раздражение, — и знаю, что это не рай. Но кто-то должен там работать, а я училась на секретаря. Дон, я уже собираюсь. У меня просто нет времени, чтобы с тобой встретиться. Я думала, мы уже попрощались шесть дней назад.

— Это важно, Диана, — его голос стал просящим.

Она повесила на стул два свитера или что-то другое — трудно было разглядеть на экране — и снова повернулась к нему, упершись руками в бедра.

— Нет, Дон Матерс. Не для меня, по крайней мере. Все это уже было. Зачем ты сам себя мучаешь? Ты не готов жениться на мне, Дон. Я не хочу причинять тебе неприятности. Увидимся через несколько лет.

— Ди! Ну всего лишь пару часов после обеда! — безнадежно воскликнул он.

Диана Керамику посмотрела на него и произнесла:

— Сегодня утром от ожогов и ран скончался Колин Кейси. Президент призвал в два часа почтить его память пятью минутами молчания. Я планировала провести это время дома одна, чтобы скорбить по человеку, отдавшему жизнь за человечество, проявившему небывалое мужество, за что он был награжден высочайшей наградой, какую только может получить человек, и я не хочу потратить эти пять минут на свидание с другим представителем вооруженных сил, который дезертировал со своего поста.

Экран погас. Дон Матерс повернулся и побрел обратно к стойке. Сев на табурет, он сказал Гарри ровным голосом:

— Давай еще текилу. Двойную. Насчет лимона и соли не беспокойся.

К вечеру он напился в надежде снять напряжение последних дней. Когда в 2 часа Гарри закрыл свой бар, чтобы почтить память Колина Кейси, Дон вызвал ховеркарт-такси, ввел в бортовой компьютер нужные координаты и полетел к себе домой, в центр города, где он жил на 45-м этаже высотного здания.

Кабина вакуумного лифта подняла его к маленькой квартирке, и он нетвердой походкой направился к двери. На жалование младшего лейтенанта он мог позволить себе только эти скромные апартаменты, хотя была и возможность поселиться в общежитии для холостяков на базе, что обошлось бы ему еще дешевле.