На заупокойную службу в церкви Сент-Джон рядом с парком Лафайет явилось множество людей из библиотеки и государственных учреждений. Присутствовал там и Корнелиус Бин с супругой — высокой, стройной и очень привлекательной женщиной чуть старше пятидесяти, с роскошными светлыми волосами. Ее несколько высокомерный вид довольно забавно сочетался с нервно-настороженной манерой поведения. Корнелиуса Бина в Вашингтоне хорошо знали, люди постоянно подходили к нему, пожимали руку, выказывали почтение. Он принимал все это вполне добродушно, но Стоун заметил, что он все время держит жену под руку, словно она могла упасть без его поддержки.

По настоянию Стоуна члены «Верблюжьего клуба» рассыпались по всей церкви, чтобы наблюдать за разными группами людей. Хотя было понятно, что те, кто его похитил, осведомлены о его связи с остальными, Стоун не хотел напоминать им — если они, конечно, здесь, — что у него имеются три друга.

Стоун сидел в задней части церкви, и его опытный взгляд привычно сканировал все пространство перед ним, пока не остановился на женщине, что сидела сбоку невдалеке. Когда она повернулась и отбросила с лица прядь волос, Стоун впился в нее взглядом. Его подготовка и опыт дали ему отличные навыки запоминания лиц, и он сразу понял, что уже видел этот профиль, хотя женщина, на которую он смотрел, сейчас выглядела гораздо старше.

После окончания службы члены «Верблюжьего клуба» вышли из церкви вместе, шагая позади Бина и его жены. Бин что-то шепнул жене, прежде чем обернуться и заговорить с Калебом.

— Грустный день, — сказал он.

— Да уж, — выдавил Калеб. Он смотрел на миссис Бин.

— Ох, — спохватился Бин, — это моя жена Мэрилин. А это… э-э…

— Калеб Шоу. Я работал с Джонатаном в библиотеке.

Он представил ей и остальных членов «Верблюжьего клуба». Бин оглянулся на церковь, откуда служащие уже выносили гроб.

— И кто бы только мог подумать! Он таким здоровяком всегда казался!

— Многие выглядят здоровяками прямо накануне смерти, — рассеянно отозвался Стоун. Он не сводил взгляда с женщины, которую заметил ранее. На ней были черная шляпка, темные очки, длинная черная юбка и сапоги. Высокая и стройная, она резко выделялась среди остальной публики.

Бин попытался проследить за взглядом Стоуна, но тот отвернулся, Прежде чем Бин успел засечь, куда он смотрит.

— Надеюсь, они уверены в причине его смерти, — заметил Бин. Потом быстро добавил: — Я хочу сказать, что иногда возможны ошибки…

— Думаю, если они и ошиблись, мы об этом со временем узнаем. Пресса обычно вытаскивает подобные факты на свет божий.

— Да уж, журналисты мастера по этой части, — с неудовольствием заметил Бин.

— Мой муж многое знает о внезапных смертях! — выпалила вдруг Мэрилин Бин. А когда все уставились на нее, поспешно добавила: — Я имею в виду продукцию, которую выпускает его компания.

Бин улыбнулся Калебу и остальным и сказал:

— Извините нас. — И, твердо взяв жену под руку, повел ее прочь. Стоуну показалось, что в глазах женщины мелькнула веселая искорка.

Робин некоторое время смотрел им вслед.

— Я теперь смотрю на этого парня и представляю его с женскими трусами на убогом члене, развевающимися как флаг. Мне пришлось себе кулак в рот засунуть, чтоб не расхохотаться во время службы в церкви.

— Очень мило с его стороны, что он сюда пришел, — съязвил Стоун. — Он же просто знакомый.

— А его мадам весьма непростая штучка, — добавил Калеб.

— Да, она производит впечатление достаточно умной, чтобы все знать об изменах мужа, — сказал Стоун. — Не верится мне, что у них любовь.

— И все же они вместе, — ехидно добавил Милтон.

— Из любви к деньгам, власти и положению в обществе, — скривился Калеб.

— Что ж, я бы не возражал против такого хотя бы в одном из моих браков, — отпарировал Робин. — Любовь у меня была, хотя и недолго, но ничего другого точно не было.

Стоун снова уставился на леди в черном.

— Вон та женщина, она тебе не кажется знакомой?

— Да их разве поймешь? — сказал Калеб. — Она же в шляпке и в темных очках.

Стоун достал фото.

— Думаю, это та самая.

Они столпились вокруг него, рассматривая фотографию, потом Калеб и Милтон стали пялиться на женщину, указывая на нее пальцами.

— Может, вы оба будете вести себя поскромнее? — прошипел Стоун.

Похоронная процессия наконец добралась до кладбища. После окончания службы над могилой все побрели к своим машинам. Дама в черном припала к гробу, пока двое могильщиков в джинсах и синих рубашках ждали в сторонке. Стоун оглянулся по сторонам и заметил, что Бин и его жена уже уселись в свой лимузин. Он осторожно осмотрелся вокруг, выискивая тех, для кого применение пыток водой — обычное дело. Таких людей легко можно вычислить, если знаешь, кого именно ищешь, а Стоун это знал. Однако все его наблюдения ничего не дали.

Он махнул остальным, чтобы следовали за ним, и направился к женщине в черном. Она все еще стояла, положив ладонь на гроб розового дерева, и, кажется, что-то бормотала — видимо, молитву.

Они дождались, пока она отойдет от гроба. И когда она повернулась к ним, Стоун сказал:

— Джонатан умер в расцвете сил. Очень грустно.

Глядя на него сквозь темные очки, она спросила:

— Откуда вы его знаете?

— Я работал с ним в библиотеке, — ответил Калеб. — Он был моим шефом. Нам его будет очень не хватать.

Женщина кивнула:

— Да, наверное.

— А вы откуда его знали? — небрежно спросил Стоун.

— Это было очень давно, — туманно ответила она.

— Давняя дружба — редкое явление в наше время.

— Это уж точно. Извините. — Она прошла мимо них, направляясь к выходу.

— И вот что любопытно, — громко произнес Стоун, чтобы она услышала. — Медики так и не сумели выяснить причину его смерти. — Замечание произвело надлежащий эффект. Женщина остановилась и обернулась.

— В газете было написано, что это сердечный приступ.

Калеб помотал головой:

— Он умер оттого, что сердце остановилось, но приступа у него не было. Газетчики поспешили с выводами, я так думаю.

Она сделала несколько шагов к нему:

— Я не знаю, кто вы.

— Калеб Шоу. Я работаю в читальном зале отдела редких книг библиотеки конгресса. А это мой друг…