все хуже, и нервное расстройство довольно быстро перешло в закономерное тихое помешательство – теперь экс-приму вообще нельзя было никуда выпускать, и она безвылазно сидела дома, под присмотром бабки-антисоветчицы. Серж неожиданно заметил, что оказался единственным кормильцем, и немало удивился этому факту – в его жизни всегда было все как раз наоборот!

– Это что ж – я вас теперь до самой смерти содержать должен? – опечалился архивариус – его мизерной зарплаты не хватало даже для того, чтобы прокормить самого себя. – Нет, так не пойдет – надо что-то придумать…

У страшненькой подружки Сержа имелась заначка на черный день: в результате строжайшей экономии она скопила за годы работы две тысячи долларов. Путем длительных переговоров, проходивших под эгидой нешуточной угрозы полного разрыва отношений, нашему парню удалось уболтать архивную диву, и она скрепя сердце отдала ему эти деньги.

Серж в первом попавшемся турагентстве приобрел пятидневный мини-тур по Европе, выправил документы и наведался на чердак, где до поры пылилась надежно припрятанная заветная папка, упакованная в целлофан. Покопавшись в бумагах, архивариус извлек три документа, определенным образом связанные с маршрутом предстоящего тура, папку снова упрятал и пошел домой собирать вещи.

– Куда собрался? – праздно поинтересовалась престарелая антисоветчица, наблюдая за сборами внука.

– За границу! – лаконично выкрикнул Серж – бабушкина глухота с возрастом росла в геометрической прогрессии.

– Все нормальные люди рано или поздно бегут за границу, – с видом безропотной покорности судьбе констатировала Марья Петровна. – Нас, значит, бросаешь… Ну, ничего – мы как-нибудь перебьемся. Мать твою отдам в психдом, сама помру потом – надоело мне тут… Лишь бы ты там нормально устроился. Языки знаешь, не дурак, у тебя все должно получиться…

– Я скоро вернусь! – гаркнул Серж в бабкино сморщенное ухо. – Немного денег вам привезу! Так дальше жить нельзя!

– Оттуда никто не возвращается, – покачала головой Марья Петровна. – Там хорошо. А деньги просто так тебе никто не даст – дураков нет.

– Посмотрим, – загадочно пробормотал Серж, взял чемодан и, поцеловав на прощание бабку, покинул квартиру – его группа отправлялась вечерним рейсом.

Оказавшись в Австрии, Серж отстал от группы, нанял таксиста и прокатился по одной из исторических областей этой сказочной страны. Путеводителя у него не было, но он в нем и не нуждался, поскольку прекрасно ориентировался на местности, помня еще с детства названия каждой деревушки и поместья, вычитанные в бабкиных книгах.

Первый намеченный для посещения замок вполне оправдал надежды архивариуса: здесь все дышало стариной, нынешний владелец – прямой потомок знатной династии, некогда правившей этими землями и водившей родство с несколькими монаршими дворами Европы, не счел нужным ничего переделывать на современный лад, а лишь отреставрировал доставшиеся ему по наследству владения.

– Какая прелесть, – слегка взгрустнул Серж, озирая исполинских размеров зеленую лужайку перед вековыми стенами из тесаного камня, окаймленную стриженными по линейке шпалерами декоративного кустарника. – Я бы продал душу дьяволу, чтобы владеть всем этим…

Хозяин замка принял Сержа в огромной библиотеке, по совместительству служившей и кабинетом. С заметным душевным трепетом обозрев величаво взиравшие на него корешки старинных фолиантов, Серж приступил к изложению предмета своего посещения. Разговор вели на немецком – посетитель прекрасно понимал владельца замка, а вот владелец пришел в немалое смущение, вслушиваясь в речь неожиданного визитера.

– Вы немец? – поинтересовался он. – Из какой провинции происходите?

– Немец? – хмыкнул Серж, припомнив неоднократно читанный булгаковский шедевр. – Хм… Да, пожалуй, немец. Отчасти. Отчасти поляк, отчасти русский. Космополит, в общем. На диалект внимания не обращайте – я изучал языки по старым книгам под присмотром бабушки-дворянки, а посему речь моя изобилует давно вышедшими из употребления анахронизмами. Но вы меня понимаете?

– Понимаю, – кивнул владелец замка. – Мне приятно слушать вашу речь – давно не встречался с людьми, употребляющими столь изысканные выражения.

– В таком случае, взгляните на этот документ, – Серж извлек из потайного кармана жесткий конверт и вручил отпрыску древней династии пожелтевший от времени листок.

По прочтении документа лицо отпрыска пошло красными пятнами, лоб вспотел, а руки предательски задрожали.

– Это… Это не более чем искусная подделка, не правда ли? – нервически улыбаясь, предположил он. – Упоминание об этом документе имеется в эпистолярном реестре музея нашего рода, но… но сам он давно и безнадежно утрачен. Вы никак не могли… Где вы взяли ЭТО?!

– Я спер его из большевистского архива, – не стал врать Серж. – Он подлинный – я вам это гарантирую своим честным словом. Если есть желание, отправьте на экспертизу. Я дам вам свои координаты, телефон, и вы прямо сейчас можете справиться обо мне по месту работы – дабы не подумали, что явился тут к вам мошенник и пытается всучить какую-то дрянь. Телефон, надеюсь, у вас имеется? Подумайте, я не спешу.

Тут следует оговориться: пояснить, отчего отпрыск пошел пятнами, а наш парень вел себя так уверенно. Документик являлся не чем иным, как откровенной запиской одного умирающего принца, в которой говорилось, что какой-то сынишка его рожден не богом даденной супругой, а прижит от некоей польской маркитантки. И, таким образом, вся ветвь, отпочковавшаяся от знатного рода через этого сынулю, является незаконнорожденной – в том числе и отпрыск, ныне владеющий замком. Понятно теперь, отчего пятна и нервическая дрожь?

– Да нет, экспертиза, как мне кажется, тут ни к чему, – после продолжительной паузы решил отпрыск. – Знаете, я вам почему-то верю… Сколько вы хотите за этот документ?

Серж задумался. Он никогда не продавал ворованные документы и понятия не имел, сколько они стоят.

«Как минимум пять тысяч баксов, – подумал он. – Две – Офелии вернуть (так звали его страшненькую подружку), и три – себе. Если удастся оставшиеся две бумажки пристроить за такую же сумму, можно потом целый год кататься как сыр в масле. А вообще, лучше пусть сам скажет – может, больше даст…»

– Я хотел бы выслушать ваше предложение, – дипломатично заявил Серж. – Документ, сами понимаете, имеет немалую историческую ценность. Особенно для вас. И я хотел бы получить сумму в долларах. Мне так удобнее…

– Видите ли, в настоящий момент я испытываю некоторое стеснение в средствах, – замялся отпрыск. – И потому не могу выплатить вам подлинную стоимость этого документа…

«Сволочь, – расстроился Серж. – Зря старался. Ну, пусть будет хоть три тысячи. Как-то еще остальные удастся продать – если вообще удастся…»

– В долларах, значит… – Отпрыск ловким движением извлек из нагрудного кармана калькулятор, потыкал кнопки. – Так-так… Если вас устроят сто тысяч долларов, я буду рад приобрести у вас этот документ. Понимаете, в другое время я бы, разумеется, дал вам больше, но сейчас – увы…

Серж чуть не поперхнулся. Черт! Неужели эта бумажка может столько стоить?!

– Хорошо, я согласен, – после некоторой паузы сообщил он. – Мне нужны наличные. У вас есть наличные?

– Проедемте в банк, – отпрыск вскочил со стула, смахнул со стола бумажку и упрятал ее в массивный сейф. – Помилуйте, молодой человек, – ну кто держит такую сумму в наличных? Проедемте – тут недалеко. И еще одно условие… Вы никогда и никому не должны говорить, что такой документ существует. Понимаете? Никому. Договорились?

– Договорились, – согласно кивнул Серж, а про себя отметил: эти ребята так носятся со своей генеалогией и чистотой рода, что готовы выложить огромные деньги за какой-то дрянной пожелтевший листок, в общем-то, особой исторической ценности не имеющий. Надо будет взять это на заметку…

Оставшиеся два документа архивариус «пристроил» в тот же день, выручив за них в общей сумме 25 тысяч долларов. Это были безобидные экстракции из переписки неких особ, принадлежащих к венценосным