– Это очень просто проверить – сейчас отмотаем и посмотрим.

– Нет, сейчас некогда. Это уже дома. Так что, Леха, в любом случае, прежде чем выкладывать в Сеть, как следует все посмотри. Ты понял, да?

– Понял, понял...

– Леха, ты какой-то весь в эйфории! Не забудь: все лишнее надо будет обрезать.

– Ну да, конечно, поучите меня работать с роликами!

– Леха, мы на тебя надеемся. Не подведи.

– Обязательно...

Передав материал, мы высадили Леху недалеко от его квартала и на прощание напутствовали:

– Сиди дома, слушай ящик, будь бдителен. Если что – сразу звони.

– Понял... Кстати, у вас слева краска ободрана.

– В курсе.

– Ну все, пошел я...

Леха, не чуя под собой ног, летящей походкой устремился в ближайшую подворотню. Взгляд у нашего шпиона был затуманенный, подбородок гордо вздет, и вообще, весь его триумфальный вид сообщал миру:

– Мы сделали ЭТО!!!

– Ну, плятт... – Федя неодобрительно помотал головой. – Прям детство какое-то... Не дай бог, если когда-нибудь возьмут его – сразу ведь расколют. До самой гузки...

Мы замотали трофейные стволы, припрятали подальше и поехали прочь.

Все, можно отправляться домой. Акция завершена, потери минимальные. Если бы не вот этот джигит- автоматчик, вообще можно было бы сказать: славно поработали.

Джигит-автоматчик немного все смазал.

Теперь на нас еще один труп. И, пожалуй, самое главное: теперь Борман будет в бегах вполне обоснованно, а не просто по факту братской сопричастности...

Доехали до поворота на МКАД, встали у светофора, смотрим – на той стороне скучает Филин. Улыбается и лениво этак крутит ручкой: мол, разворачивайтесь, козлята.

– За-гре-бись... – тихо пробурчал Федя. – Уж думал, никогда больше его не увидим...

– Останавливаться нельзя, – Ленка показала на знак. – Что делать?

– Давай по кругу и обратно. Видишь, он так и показывает.

Мы поехали разворачиваться, по дороге обсудили некоторые превратности судьбы.

– Как, вообще, он понял, что мы здесь поедем?

– Подозреваю, что он знает, где мы живем.

– Откуда?!

– Спроси чего полегче.

– Сюрприз, да? – Ленка не поняла причину нашего уныния.

– Да нет, Саня же сказал. Просто...

– Что?

– Да нет, ничего...

Просто не ожидали, что это будет так скоро. «Непременно захочет встретиться» – это ведь понятие растяжимое. Через три-четыре дня, через неделю, месяц, может быть, вообще, после амнистии, или еще лучше – в другой инкарнации, но только не через полчаса после такой акции.

В данный момент нам больше всего хотелось спокойствия и неги.

Общаться с ТАКИМИ типами нам не хотелось вовсе.

Подъехали, встали. Мы с Федей вышли.

Здороваться с нами за руку Филин не стал. Ну да, эту манеру мы запомнили, так что даже и не тянули свои недостойные ручонки.

– Он вас видел?

– А Саня не сказал?

– По телефону?

– А, ну да... Да, видел и снимал.

– И никто ему не помешал?

– Так получилось... Все были заняты... Там стреляли...

– Ясно. Как далеко стоял, как уехал?

– В каком плане?

– К машине вашей подходил, терся рядом?

– Нет, не до того было. В спешке удрал. Я с револьвером был, так что...

– А вы снимали?

– Да, разумеется. Ленка все сняла, от и до.

– Это хорошо, – Филин заглянул в салон: – Мне нужна камера.

– Да, конечно... – Ленка, против обыкновения – безропотно, отдала камеру, позволив себе лишь краткое напоминание: – Аккуратнее, дорогая штуковина.

– Понял. Посмотрим, покажем, вернем, – Филин забрал камеру и проинструктировал Ленку: – Мы прокатимся в одно место, а вы с пацанами поезжайте домой. За вами поедут люди, посмотрят, нет ли хвоста. Возле Нижней Махмудовки остановитесь, подождете. Постоите там минут десять, если все нормально, поедете домой.

– А если ненормально?

– Если ненормально, мы тебе позвоним, скажем, что делать. Федя, у тебя есть ее телефон?

– Естественно.

– Хорошо. В общем, если никто тебе не звонит, значит, все в порядке. Постоите у Нижней Махмудовки и спокойно отправляетесь домой. Все, езжайте.

Отправив Ленку с юнгами, мы прогулялись по переходу, зашли в какой-то двор и сели в до боли знакомый «Паджеро».

Здравствуй, милая зверушка, давно не виделись. Вот на этом месте сидел человек, которого уже нет в живых. Интересно, сколько за это время тут сиживало людей, которые уже никогда и ни на чем не поедут?

Между делом мы с Федей как-то упустили из виду, что нас никто и не спросил, хотим мы «прокатиться в одно место» или нет. Как-то мы не обратили внимания на этот вопрос, а теперь уже и неловко его задавать.

Филин скачал кино на свой ноутбук, отдал Феде камеру и, глянув на часы, стал смотреть запись.

Мы тоже приняли участие в просмотре. Сами понимаете, до сего момента все как-то недосуг было.

– Там в самом конце, – подсказал я.

Филин мое замечание проигнорировал. Он сосредоточенно смотрел запись: на праздное любопытство это было не похоже – судя по всему, наша акция его озадачила и совсем не обрадовала.

Пока не добрались до конца, я все пытался припомнить: поворачивалась Ленка назад или нет. Удалось ей заснять Яныча или он так и остался за кадром? А если удалось: как получился – хорошо, четко или мельком, смазанно?

Яныч не получился никак: объектив почти все время был направлен на массовку. В те короткие мгновения, что Ленка сидела за капотом, камера была направлена назад и вниз, так что в объектив попали только ноги Яныча и фрагмент его автомобиля.

– Ну... Видать, не судьба, – спокойно констатировал Филин, закрывая ноутбук.

– У нас теперь есть машина, – заметил я. – Марка, цвет...

– Номер?

– Гхм-кхм... – вот же оболтус, ведь даже номер не удосужился запомнить, не до того было. – Нет, номера нет, но...

– Машина – это ничего не значит, – покачал головой Филин. – После встречи с вами он ее обязательно поменяет. Кстати, вам тоже надо поменять транспорт.

– В смысле?

– Избавиться, выкинуть, взять новую – это уж на ваше усмотрение.