– А ну стой! – я решительно направился в его сторону – вот теперь эту камеру нужно отнять во что бы то ни стало. – Камеру на землю, руки на затылок!

Человек у «БМВ» опустил камеру и пристально посмотрел на меня.

В этот момент я узнал его.

Это был тот самый оператор из парка, который снимал безобразное действо, в буквальном смысле перевернувшее наши жизни.

Тот самый Яныч, за которым давно и безуспешно охотился один мудрый ночной хищник, некогда помогавший нам в свою пользу.

Нет, это не посторонний.

Он оказался здесь отнюдь не случайно. Он приехал вместе с «Самообороной», и, что самое невероятное, – он умудрился прямо под нашим носом все снять, в том числе и убийство джигита- автоматчика.

От неожиданности я онемел: опустил револьвер и застыл как вкопанный.

Яныч, воспользовавшись моим секундным замешательством, прыгнул в салон – «БМВ» наддал, с пробуксовкой стартуя с места, и рванул в сторону рынка.

Я вскинул револьвер, пытаясь прицелиться, но получилось это из рук вон – эти самые руки, они дрожали так, что о хоть сколько-нибудь точной стрельбе говорить не приходилось.

Ну что вам сказать, дорогие мои?

Да, точно: упустил я свой шанс.

Ушел, мерзавец...

Финал акции подробно расписывать не стану: там все было по Фединому сценарию, без сюрпризов. Единственный экспромт – легионеры зачем-то подожгли тачку, которой закупорили большой пролом, а в остальном все прошло по плану.

Федя с юнгами убыли пешим порядком, вместе с остальными бойцами. А нам с Ленкой через пролом уже ходу не было, пришлось давать крюк – объезжать возле рынка.

Когда мы повернули на шоссе, ведущее к детсаду, мимо проскочила еще одна колонна, в пять машин. Колонна целеустремленно рулила к общаге (или скорее к гаражам – к общаге там теперь не проехать), причем гнали они как ошпаренные.

Поздно, братцы.

К моменту нашего появления на эвакопункте три микроавтобуса уже убыли. Шустрые товарищи!

Руденко выезжал на последнем микроавтобусе, Усольцев следовал в замыкании, на своей машине, намереваясь контролировать весь процесс эвакуации и подобрать комиссара в конечном пункте.

Федя ругался с медиками – задержались именно из-за них.

У нас было двое раненых: первому две пули попали в бронежилет, второй получил сквозное ранение в плечо.

Второго медики брались лечить сами, а первого требовали отвезти в больницу, причем как можно быстрее – у него были сломаны ребра и что-то там неправильно с легким. Вот это самое легкое их больше всего и беспокоило.

Пока Федя с медиками выяснили отношения, я успел перекинуться с Руденко парой слов:

– Передай нашему общему знакомому: я только что видел типа, которого они ищут.

– Не понял? – удивился Руденко. – А ты вроде бы все время с нами был – когда успел?

– Ну... В общем, он там стоял сзади и все снимал.

– Опять не понял... Он был так близко, что ты сумел его рассмотреть?

– Эмм... – я почувствовал, что щеки мои наливаются непрошеным багрянцем. – Ну да, он сзади был, метрах в двадцати...

– И все снимал?

– Угу.

– А ты куда смотрел?!

– Эээ... Понимаешь... Там же все быстро было – ну, вся массовка буквально несколько минут заняла... Потом, там стрельба была – я отвлекся...

– Ну, Димон, ты даешь. Ну ты... Вот это косяк!

– Да, я... Я понимаю...

– А главное – вот ведь некстати!

– В смысле?

– Да не хотелось бы посвящать... Это ведь мы сами, так сказать, волюнтаризм...

– Ну так и не посвящай! Если такие проблемы – давай забудем об этом.

– Да нет, дело настолько важное, что тут уже все нюансы побоку... Ладно, я скажу. Только будь готов: он непременно захочет встретиться.

– Это ты меня пугаешь, что ли?

– Да нет, просто предупреждаю.

А похоже, что пугает! И, знаете, ведь есть чем. Там такой тип, что с ним надо либо дружить, либо – никак. А встречаться по поводу вот такой залепухи – ну просто жуть как не хочется...

– Ну... Захочет – пожалуйста. Всегда ра... Кхм... рады...

Тут Феде позвонил Паша Седов: ну все, допрыгались, по вашей акции объявлена общегородская операция.

– Все, хорош болтать, надо валить по-быстрому, – Федя бодро наморщил лоб и выдал компромисс: – В больницу вы его сдадите, но не прямо сейчас и не здесь, а у себя. Типа того: играли в футбол, со всего маху треснулся об штангу. Так пойдет?

– Это плохой вариант, – неодобрительно заметил Коля Уваров. – Но это все же вариант.

– Ну все тогда, грузитесь да погнали...

Проводив легионеров до границы района, мы немного постояли, дождались доклада Усольцева о благополучном завершении эвакуации, заехали на рынок за зеркалом (Ленка настояла – сказала, что без зеркала нас могут притормозить, а нам сейчас это совсем не нужно) и направились к спортклубу «Газават».

У «Газавата» собралась толпа. Много машин – среди них несколько милицейских, – много народу, возможно, под сотню, по понятным причинам мы не стали подъезжать ближе и считать джигитов по головам.

– Логичнее сейчас всем ехать в общагу, помощь оказывать, – заметил я. – Чего они здесь тусуются?

– Наверное, вторичные поисковые мероприятия, – предположил Федя. – Будут ходить по дворам, опрашивать публику – кто что видел, и так далее.

Чего мы забыли у вражьего клуба? Не чего, а кого – Леху, нашего шпиона номер один. Он так и торчал тут неподалеку, дисциплинированно ожидая разрешения покинуть «пост».

– Если не слабо садиться в тачку, где куча «паленых» стволов и экипаж, которой в любой момент могут «принять», – добро пожаловать на борт!

Леха, обмирая от страха и восторга, втиснулся на заднее сиденье. Да уж, кое-кого отсюда «принять» не помешало бы: хорошо, что мы все стройные, вчетвером на заднем сиденье, скажу я вам, ну просто крайне некомфортно.

Оставив «Газават» за кормой, мы доехали до первого попавшегося пустынного сквера и остановились. Юнги вышли размять ноги, а мы передали Лехе отснятый материал.

Пока Леха «перекачивал» кино, Федя провел краткий инструктаж:

– Значит, так. Обрати внимание на «завал» автоматчика. Если все в кадре, но не видно, кто стрелял, оставь. Пусть будет понятно – за что. А то начнется сейчас: «Проклятые «скины» убили мирного студента»!

– Хорошо. А если видно?

– Я это не снимала, – призналась Ленка. – Как стрелять начали, за машиной спряталась.

– Ты спряталась после выстрелов, – резонно заметил Федя. – То есть момент, когда была выпущена очередь, мог попасть в кадр.