— Я и не говорил, что это не Хаббард, но это и не…

— Ну, вот, видишь, мы все знаем: Хаббард, Дианетика, Саентология — все это одно и то же. И что ты хочешь? — молчаливая женщина у стенки ехидно заулыбалась.

— Я хотел предложить сотрудничество, — робко выдавил я.

— Какое сотрудничество?

— Лекции читать по этой книжке, здесь, в гимназии.

— Нет-нет. Это исключено, — Александра Петровна принялась нервно ее листать. — Ну, это все есть в Библии. Зачем нам это? Нет. На, возьми.

— Я просто подумал, что это может помочь повысить нравственный уровень.

— Нам это не надо. У нас есть пастор, есть воспитатели. Мы не нуждаемся в таком сотрудничестве.

— Простите, но при мне тоже были и пастор и воспитатели, однако, грозя физической расправой, здесь отбирали личные вещи, пили водку и продавали анашу. Так вот, я подумал, что лекции по книге «Дорога к счастью» в дополнение к Библии смогли бы что-то изменить.

Лицо Александры Петровны немного смягчилось.

— Это было давно. Сейчас все иначе.

— Хочется в это верить.

— Дай еще погляжу, — попросила книжку Александра Петровна и с минуту, уже немного внимательнее, перелистывала страницу за страницей. — Понимаешь, это все хорошо, но мы не можем смешивать учение Хаббарда с нашей верой.

— Но смешивать и не нужно.

— Это будет противоречить учению Христа.

— Что ж ему здесь противоречит?

— Хаббард.

— И…?

— Мы все прекрасно знаем, что это такое.

— Что это такое? Что Вас так беспокоит, объясните?

— Мне не нравится его учение.

— Что именно в его учении вам не нравится?

— Я не стану ничего объяснять. Просто нам это не подходит.

Диалог зашел в тупик. Вторая женщина оказалась штатным психологом, и, к ее чести, смогла несколько разрядить обстановку в конце нашего разговора, но мой план, судя по всему, был окончательно провален. На прощание я искренне пожелал разрешения всех проблем без моей помощи и поехал, как говорится, с носом домой в город, размышляя о том, что истина, праведность и любовь — пока еще мечта.

К тому времени я охватил «благой вестью а-ля ЛРХ» около трехсот квартир, что не вызвало ни одного ответного отклика, поэтому от столь безрезультатного распространения (и стоящего за ним спонсорства, пожиравшего значительную часть моей зарплаты) пришлось отказаться. Новый вариант заключался в том, чтобы рассылать письма с книгами представителям различных организаций, директорам школ и т. п., но стоило мне бросить первоначальный план, как словно сама судьба мистическим перстом указала на то, что я был не прав. В ту же неделю на меня напали трое поддатых подростков прямо на Московском проспекте, по которому я возвращался от метро с работы. Спасся я благодаря двум «конкретным мужикам», проезжавшим мимо на машине, в то время, как меня волокли по тротуару во двор. Ребята скрылись, а в милиции потом ответили, что ловить мелких правонарушителей после двенадцати им очень проблематично. Мне посоветовали успокоиться, возвращаться домой и больше «не шляться по ночам». Таким образом, новое направление деятельности Фонда было решено осуществлять не иначе как наряду с воплощением исходного намерения — казалось, я был единственным в районе, кто мог что-то изменить.

13 декабря в Центре на Лиговском 33 был праздник, посвященный открытию новой международной штаб-квартиры Фонда, где я познакомился с Аршиновой Любовью — Президентом «Дороги к счастью» в СНГ. Я выступил с публичным заявлением о том, что собираюсь писать танцевальную музыку и привлечь, таким образом, внимание молодежи к принципам, изложенным в нерелигиозном моральном кодексе Рона Хаббарда. Тогда же было одобрено составленное мною письмо-обращение к директорам Санкт- Петербургских школ, где продвигалось сотрудничество по проведению специальных уроков, конкурсов, и безвозмездному укомплектованию библиотек книгами «Дорога к счастью». Спустя месяц я разослал 40 таких писем во все средние школы Адмиралтейского района города (он первым шел в справочнике), но ни звонков, ни e-mail-ов, не говоря уже о каких-то встречных предложениях, опять-таки не последовало. Это вызывало очень странный диссонанс с теми данными, которыми просто пестрила розданная всем присутствующим на празднике брошюра «Создание мира доверия, честности и компетентности», то тут, то там утверждавшая на своих лощеных страницах что-нибудь наподобие: «После первой публикации „Дороги к счастью“ в 1981 году последовал незамедлительный и значительный массовый отклик. Люди передавали книгу своим соседям. Гостиничные менеджеры размещали их в комнатах в качестве уникального сюрприза для гостей. Передовые круги бизнесменов печатали десятки тысяч экземпляров и вкладывали их в местные газеты как жест доброй воли. Оптовые торговцы держали заказ книг под рукой, чтобы раздавать ее покупателям» [36; с.5]. На том же мероприятии Семен планировал торжественно вручить мне сертификат об окончании заочного курса, чтобы мне могли все дружно поаплодировать, но прибывшее руководство сразу набросилось с претензиями о какой-то нестандартности его проведения, и все мои работы тут же забрали в Москву для разбирательства.

В середине января Семену вроде бы удалось вызвонить учредителей, однако кроме нас на собрание пришли только два человека, при этом ни один из них не имел статуса, необходимого для принятия серьезных решений относительно дальнейшей судьбы Фонда. В течение полутора часов каждый говорил о чем-то своем, сотрясая воздух предложениями и намерениями, после чего все тяжело вздохнули и разошлись. Дела определенно не клеились — у нас истощился книжный запас, так что теперь даже при желании распространять было нечего.

С первых дней нашего знакомства Семен рвался назад в Си-орг, откуда его турнули после нескольких месяцев тамошней службы. До сих пор он, видимо, делал какой-то проект по урегулированию, и, вот, поделился, что его, наконец, снова ждут в ГЦХ. Вернее, почти ждут. Последним условием, препятствующим отбытию на Московскую базу, было нахождение замены на его нынешний пост. Нетрудно догадаться, что передать шляпу Исполнительного директора Санкт-Петербургского фонда планировалось мне. Честь называться ДИРЕКТОРОМ всемирно известной благотворительной организации быстро затмила все доводы «против», и в начале февраля я позвонил Семену, сообщив о своем условно положительном решении. Перед тем, как дать окончательное согласие, я хотел обсудить некоторые детали и настоял на переговорах.

На следующий день мы встретились в здании Лиговского 33, расположившись на кожаных диванах у офиса ЛРХ. Семен вдруг отошел по какому-то срочному делу, и в это самое время появилась Наташа Епифанова (этик-офицер). Вначале она прошла мимо, но затем вернулась и, подойдя ко мне, вызывающе спросила, почему я здесь сижу, то есть, вообще, «болтаюсь по Центру с неурегулированной этикой». Я ответил, что вовсе не болтаюсь, а жду Семена Лагунова — Президента фонда «Дорога к счастью», что у нас давно кипит совместная работа, намечаются большие планы и т. д.… Надежды очаровать девушку моими делами во славу основателя саентологической религии не оправдались — ее волновал исключительно заданный вопрос. Не дождавшись объяснений, она заявила, что до тех пор, пока я не выберусь из низких состояний, мое присутствие в пределах организации не допускается и попросила подняться на выход. В этот момент пришел Семен и попытался что-то возразить, но его великодушные потуги за меня вступиться были моментально подавлены.

Мы послушно спустились в саентологическое кафе, где я, наконец, смог задать вопросы относительно моего будущего поста. Ответы, мягко говоря, были для меня весьма неожиданными. Оказалось, что работать в Фонде положено по контракту — два с половиной или пять лет. Знакомая схема сразу насторожила, поскольку на деле это могло равняться лишь минимальному сроку службы, по истечении которого будет необходимо самостоятельно искать себе замену (такую картину я наблюдал в «Сент-Хилле»).