изволению. Знал он об этом или нет – нам не говорится. Однако мы знаем, что он был очень напыщен из-за своего величия. Мы читаем, как прохаживаясь однажды по своему дворцу он воскликнул: “Это ли не величественный Вавилон, который построил я в дом царства силою моего могущества и в славу моего величия!” (Дан. 4:27). Поэтому и надлежало ему увидеть сон, который, будучи истолкован, открыл бы ему, что своего величия он достиг не сам, а с помощью Бога, и что слава его империи скоро пройдет.
Итак, случилось, что в начале своего царствования, когда он однажды лежал на своем роскошном ложе во дворце, размышляя о величии его царства и представляя себе, каким будет его будущее, он задремал. Однако впечатления от его размышлений не покинули его и начали принимать видимые формы в его сонном сознании, пока он, в конце концов, не увидел в этом сне огромного истукана, который был “в чрезвычайном блеске” и вид которого был “страшен”. Вид несомненно был страшным из-за колоссального размера истукана. Блестящие металлы, составлявшие его, отражали сверхъестественный свет, падавший с небес, и поэтому истукан был окружен чрезвычайным блеском. Когда оцепеневший царь смотрел в изумлении на истукан, он увидел, как камень, отделившийся сам по себе от близлежащей скалы, ударил в ноги истукана. Тогда истукан рухнул, превратился в прах и был развеян ветром. А камень, на удивление царя, становился все больше и больше, пока не занял всю долину, на которой стоял истукан.
Мы должны отличать сны от видений. Сны снятся на промежуточной стадии между потерей “бодрого сознания” и “крепким сном”. Это так называемая стадия “сонного сознания”, на которой мы можем видеть сны, но тут же забывать их. Сны, которые мы помним, снятся нам, когда мы просыпаемся; но и они быстро развеиваются, когда мы пытаемся вспомнить их, если их сюжет не был достаточно ярким и четким. Видения же приходят, когда мы бодрствуем, и когда наш разум целиком поглощен какой-то мыслью, так, что мы даже не осознаем того, что происходит вокруг нас. Видение – это глазной феномен, происходящий, когда веки закрыты. Оно происходит с внутренней стороны века, но достаточно ясно и отчетливо для того, чтобы глаз мог его видеть. И если веко недвижимо, видение будет оставаться бесконечно и может быть рассмотрено во всех подробностях. Здесь автор говорит на основании собственного опыта. Однажды во время серьезной болезни, видения являлись ему в течение нескольких дней, когда он бодрствовал и просто лежал с закрытыми глазами.
Людям обычно снятся сны о том, с чем они знакомы. Пятьдесят лет назад вряд ли кто-то мог видеть во снах современные автомобили и самолеты. А сегодня вряд ли кому-то снятся средства передвижения, которыми люди пользовались сто лет назад. Во времена Навуходоносора гигантские статуи были широко распространены. Мы находим их сегодня среди Египетских руин. Навуходоносор только что вернулся из Египта, полностью завоевав его. Поэтому вполне возможно, что насмотревшись там на гигантские истуканы, воздвигнутые Египетскими фараонами для сохранения памяти о них, Навуходоносор, перед тем, как заснуть, также размышлял о таком способе увековечения памяти о себе. Но разница была в том, что истукан, которого увидел Навуходоносор, был из металла, в то время как истуканы Египта были вытесаны из камней. Разнородный металлический состав истукана имел для царя огромное значение; и поскольку на востоке всегда уделялось особое внимание снам, так как в Ветхом Завете это был Божий метод возвещения царям того, что Он собирался сделать, то не удивительно, что Навуходоносор пожелал узнать значение своего сна. Но сон был настолько грандиозным и страшным, что царь, проснувшись в ужасе и беспокойстве, не успел собраться с мыслями, как сон уже рассеялся в его памяти.
“И велел царь созвать тайновидцев и гадателей, и чародеев и Халдеев, чтоб они рассказали царю сновидения его. Они пришли и стали пред царем. И сказал им царь: “Сон виделся мне, и тревожится дух мой: желаю знать этот сон” (стихи 2-3).
“Тайноведцами” назывались люди, которые занимались волшебством и магией. Другими словами, они практиковали все суеверные ритуалы и церемонии предсказателей судьбы и т. п. “Гадатели” утверждали, что способны предсказывать будущие события по изучению звезд. Это занятие было особенно “в моде” среди восточных народов древности. “Чародеями” называли тех, кто заявлял, что может общаться с мертвыми. Они использовали различные зелья и утверждали, что обладают сверхъестественной силой и знанием, приобретенным из разных источников, но особенно от злых духов. Примером этого является сегодняшний спиритизм. “Халдеи”, которые здесь упомянуты, были сектой философов, основным занятием которых было изучение различных наук. Именно к этому классу были причислены Даниил и его друзья.
“И сказали Халдеи царю по-арамейски: “Царь! Во веки живи! Скажи рабам твоим, и мы объясним значение его”. Отвечал царь и сказал Халдеям: “Слово отступило от меня; если вы не скажете мне сновидения и значения его, то в куски будете изрублены, и домы ваши обратятся в развалины; если же расскажете сон и значение его, то получите от меня дары, награду и великую почесть; итак скажите мне сон и значение его”. Они вторично отвечали и сказали: “Да скажет царь рабам своим сновидение, и мы объясним его значение”. Отвечал царь и сказал: “Верно знаю, что вы хотите выиграть время, потому что видите, что слово отступило от меня. Так как вы не объявляете мне сновидения, то у вас один умысел: вы собираетесь сказать мне ложь и обман, пока минет время; итак расскажите мне сон, и тогда я узнаю, что вы можете объяснить мне и значение его” (стихи 4-9).
Древние предсказатели будущего и толкователи снов были экспертами в искусстве извлечения из этих снов достаточной информации, чтобы на ее основании выдать какое-нибудь проницательное и остроумное предсказание и преподнести свой ответ в такой неоднозначной и неопределенной форме, чтобы он казался правильным в любом случае, как бы ни повернулись события. Поэтому Халдеи знали, что если царь расскажет им сон, они смогут составить ему правдоподобное толкование, которое внушало бы доверие, и таким образом сохранить свою репутацию. Но это расходилось с их заявлением о том, что они обладали оккультными силами и могли получать сверхчеловеческую информацию. С этой точки зрения, требование царя рассказать ему его собственный сон было вполне разумным. Когда же царь увидел, что они не могут напомнить ему его сон, он потерял всякую уверенность в их заявлениях и совершенно справедливо назвал их обманщиками, выжидающими, пока пройдет какое-то время, царь уймется и уже не будет так капризно озабочен этим делом.
То, что заявление Халдеев об их общении с “богами” было ложным, видно из их собственного признания:
“Халдеи отвечали царю и сказали: “Нет на земле человека, который мог бы открыть это дело царю, и потому ни один царь, великий и могущественный, не требовал подобного ни от какого тайноведца, гадателя и Халдея. Дело, которого царь требует, так трудно, что никто другой не может открыть его царю, КРОМЕ БОГОВ, которых обитание не с плотью” (стихи 9-10).
Когда Халдеи сказали, что никто, “кроме богов”, не может воспроизвести сон, включая их самих, они, по существу, признали, что не имеют никакой божественной силы, и тем самым оправдали обвинение царя в их притворстве.
“Рассвирепел царь и сильно разгневался на это и приказал истребить всех мудрецов Вавилонских. Когда вышло это повеление, чтоб убивать мудрецов, искали Даниила и товарищей его, чтобы умертвить их” (стихи 12-13).
Была ли строгость вынесенного приговора разумной – трудно сказать. Тайноведцы, гадатели, чародеи и Халдеи были многочисленным, богатым и влиятельным слоем общества, который состоял из ученых и наиболее развитых кругов Вавилона. Уничтожить такой класс означало ослабить империю. Мы можем только представлять, к чему могло привести исполнение этого приговора, но, к счастью, он был отменен. Когда волшебники и мудрецы Египта не могли истолковать сны фараона, у Бога был еврейский узник, по имени Иосиф, предназначенный для этой задачи. Также и когда мудрецы Вавилона не смогли ни напомнить, ни истолковать царский сон, Бог вывел на сцену еврейского узника Даниила. Нам не говорится, почему Даниила
