высокому забору, мы залазили во двор дома и ползком огибали огромный и красно-кирпичный дом завмага, чтобы в окна зала наблюдать, как две еврейские семьи, дяди Вани и заведующего совхозным гаражом, по субботам поклоняются своему Богу… Они наряженные через плечо в какие-то разноцветные полотенца, а их жёны: дяди Ванина Тамара — домработница и Светлана Моисеевна — жена завгара, наш учитель 3-го «Б» в Аспаринской восьмилетке, одетые в тёмных одеяния, в окружении детей, стояли недвижимо всеми душами и глазами взывая к Богу! Приземистый старичок, отец тёти Тамары, читал какую-то толстенную книгу, которую, как со Славкой мы наблюдали неоднократно, он сам никак не мог поднять без помощи дяди Вани… Убедившись, что они молятся, а это длилось всегда более часа, мы тут же со Славкой быстро устремлялись через улицу прямо к магазину, где ящик к ящику у задней двери «Продуктового» стояли в две высокие башни бутылки разных сортов, собранные с рук жителей нашего села, когда была цена стоимостью в 12 копеек за пустую бутылку. Я забирался на окно, далее по железным решёткам, которыми они обложены, на самую крышу, скидывая, в сотый раз и в очередную субботу, бутылочки с верхних ящиков Славке вниз, который аккуратно укладывал их в корзину… Утром мы спешили сдать бутылки дяде Ване по новому кругу, и он, похваливая нас за чистоту их, вовсе не подозревал, что оплачивает нам товар уже в сотый раз в очередное воскресение. Земля, известно, вращается, и мы вращались… Покупали новые «Домино» или «Шахматы» и вкусные пряности с лимонадом и с чёрной икрой. Хорошо помню, как родилась первая сестрёнка Шолпан, и я принимал её на руки, стоя на крыльце дома, внимательно разглядывая новое родственное существо и неистово ликуя от радости. Через годы, когда мы со Славкой Михеевым шли в новый поход на «территориальные» сараи по «соседские» яйца, Шолпанка вышла на крыльцо и громко пригрозила: А я в окно видела, как вы со Славкой лазили в сарай к завкому Мюллеру! Я вскричал: Молчи! — испуганно оглядываясь по сторонам и дав ей нежный подзатыльник..
— Я сейчас мамке всё скажу! — побежала она на веранду, а я, как помню, очень сильно испугался.
Во дворе у нас стояла печь, на которой в летнее время готовили еду и делали вкусные, пахучие, отваренные на бараньем жиру, баурсаки (казахский вид маленьких булочек). Прознав про наши дела со Славкой и воровские проделки от сестрёнки, мама, завуч Средней школы Аспаринского зерносовхоза, вышла во двор, намереваясь найти в ночи меня и строго воспитать! Я в страхе спрятался за нашу печь и увидел в руках у матери косеу (металлическое средство, которым ковыряются в топке печи). Ведь если бы нас со Славкой соседи поймали, то это стало бы позором на всё наше село в далеко идущем последствии, это был бы страшный учительский скандал: Сын завуча Аспаринской школы — вор?! Вот тогда и свершилось со мною чудо! Я ничего вовсе не понимал умом, но чувствовал нутром некую внутреннюю силу, которая сжала в комочек меня, а из груди вдруг вырвалось… Не знаю надо сказать: Откуда это пришло? Это был мой и не мой голос: О, всемилостливый мир… О, всемилостливый мир! О, всемилостливый мир..
— наверное, 20–30 раз я вторил один лишь этот призыв и потом воскликнул: Сделай, пожалуйста так, чтобы мама меня не увидела!
— и снова: О, всемилостливый мир… О, всемилостливый мир! О, всемилостливый мир..
— 20–30 раз и новый всхлип из груди: Сделай, пожалуйста, так, чтобы всё хорошо было!
— я шептал губами новые, непонятно откуда взявшиеся, слова в неистовой молитве души… Я видел ясно, как мама, потрясая косеу, остановилась прямо надо мною и огляделась по сторонам, свет луны падал на меня, светилось лазурью звёздное небо, но она не посмотрела вниз! Мама прошла мимо, переступив моё хрупкое тело, обогнула печь, и вскоре вернулась на веранду, но я всё ещё продолжал долго и долго шептать губами: О, всемилостливый мир… О, всемилостливый мир! О, всемилостливый мир..
До сих пор я удивляюсь: Откуда взялись эти слова? Откуда я, семилетний сорванец, из вовсе не религиозной семьи, нашёл такое понятие, как Всемилостливый мир?! В тот миг я впервые в жизни воззвал к Богу! Я молился моему Богу: Всемилостивому! Миру..
Воспоминание всего этого напоминает мне давнюю жизнь, иногда кажется сказочную жизнь, которая, через многие повороты судьбы, сегодня продолжается в иной орбите. В Аспаринском зерносовхозе, где я впервые осознал себя, где пробудился как личность, и познал первые мерила жизни — родителей, братьев и сестёр, детский сад и искреннюю любовь к Наташе Левахиной, друзей, школу, пруд и увлечение ловлей рыб и.т.д. — во всём этом я открыл для себя тайну, которую пытаюсь разгадать до сегодняшнего дня… Гитлер и я..
Глава первая. Гитлер и послание восточным мудрецам
Ещё в Советском Союзе, пропагандируя Коран, умножая его за средства моего Устаза (учителя) из Мерке, Джамбульской области, известного Имама Зулькарная, на подпольных полиграфических установках в Москве и в эстонском Тарту, затем распространяя его на Кавказе и в Средней Азии, я увлёкся чтением книги Адольфа Гитлера 'Майн Кампф'. Тогда, в горячности своей, в неудержимости охватить всё и вся одним махом, я стремился создать партию Среднеазиатского Единства 'Ислам и Демократия'. Я искренне верил в развал Союза!
Много лет по прошествии я неоднократно возвращался к мечтам юности и всегда внутренним чутьём верил в возрождение Туркестана! Но и 'Майн Кампф' возбуждал меня, чтобы входить во внутренне и длительные, мучительные споры с Адольфом Алоизовичем… Ещё в 1999-ом году, в самом его последнем месяце перед 2000-ым годом, я написал 'Послание восточным Мудрецам' (из Америки они находились на востоке от меня), копию этого документа я послал во все Посольства Вашингтона факсом и в Агенство «Хабар», но все восприняли меня идиотом, включая Марту Брилл Олькот, которая отказалась даже его читать. После того раза и каверзной ухмылки в трубку, я перестал замечать её существование… Моё «Послание» оказалось настолько верным и своевременным, что сегодня, по прошествии 9 лет мировых преобразований, всё случилось именно по моему, задуманному, предвидению в мировом стечении обстоятельств: Европа сдала Америку, Россия поднялась на новые высоты, но ксенофобия и антисемитские выпады вновь ввергают её в безрассудство, в это же время Юго-Восточная Азия экономически окрепла, и США обратили свой лик, как я неистово утверждал и убеждал, на Азиатские страны бывшего Союза! Касаясь Ленина и Гитлера, я тогда писал следующее во второй короткой главе «Послания» моего:
Глава 2
Два явления в этом, кончающемся, столетии являются величайшим Грехопадением, образуя язву, смердящую, на человеческом образе, которую, как 'раковую опухоль', человечество должно удалить, удалить немедленно, не внося заразу в 21-ый век новых исторических витков спиральной повторяемости, ради таки своего же спасения и устремления к духовному очищению, и совершать это нужно, если надо путём, насильственного, хирургического вмешательства, творить назло остаткам коммунистического- стадного инстинкта и примитивных мусульманских целей!
Это очищение доступно только Сильным, только Достойным людям, и тут мне кажется, к сожалению, что скоро Ельцин надорвётся, спивая сердце своё, и непонятно кто придёт ему на смену?
Первое явление: тот самый Ленин. О нём можно говорить плохо, так как тело его уже вот 76 лет не покоится в земле и душа его потому не в аду и не в раю… Чёрт знает где? НАРУШЕН ВЕЛИЧАЙШИЙ, УСТАНОВЛЕННЫЙ ДЛЯ ВСЕХ СМЕРТНЫХ, НЕИЗМЕННЫЙ ЗАКОН БОГА..
Грех пока витает над Кремлём и бедой всему Ленин, как символ революции голодных пролетариев, или как бы сказал мой гений, Фридрих Ницше: Символ победы пролетарских рабских инстинктов! В России вместе с Православием сожительствует: ПОКЛОНЕНИЕ МЁРТВОМУ!
О, прости меня, Боже! Дикие варвары, и те не позволяли себе подобного извращения! Они просто
