распространялись вплоть до 1060 года, пока у народов, впервые столкнувшихся с ними, не выработался иммунитет против этих типов заразы. Последний очаг эпидемии закончился в Египте, уничтожив половину населения этой страны. Вот тогда — в 1040 году, используя свои преимущества от щедрот природы и Высшего Начала, в самом разгаре злосчастных эпидемий для многих народов, тюркское объединение с территорий Казахстана и Узбекистана, под руководством Торгул-бека двинулось на Запад. Сам предводитель был из рода Сельджук, поэтому, разбив крупную армию газнийского султана Масуда в Дандеканане, они получили общепринятое название тюрко-сельджукские завоеватели. В 1055 году Торгул-бек победоносно вошёл в ворота Багдада! В 1071 году древние арии — тюрки-сельджуки разбили армию византийцев и заняли всю территорию Малой Азии, где и родилось государство сегодняшней Турции. В двенадцатом веке и Египет оказался в рабстве у тюрок-Сельджуков.
— Именно с этого периода было поконченно с последствиями арабской империи, но, в первые в истории, наступил период терроризма!
Идеинтичность с современностью заключается в том, что тюрки за два столетия до своего очередного похода на Ближний Восток приняли Ислам, и по этой причине имели много союзников среди арабских мусульман, как и Америка сегодня, имея друга в лице Саудовской Арабии, надеется на лучшее, тем самым своей политикой в чужеродных культурах, нарождает расцвет международного терроризма!
Первые в истории человечества ТЕРРОРИСТЫ — в том далёком прошлом арабы-шииты — захватили город Аламут. Отсюда, с благословения даи Хасана ибн Саббаха, уходили в тюркские владения крестьяне даи-агитаторры, которые при поддержке Каира, снабжались оружием и агитационными постановлениями на террористические акции. В то время известно — не было ни мин, ни бомб, никакого взрывоопасного снаряжения, но был примитивный кинжал. Арабы-шииты, боясь схватиться с воинственными тюрками в прямом бою, наслаждались коварством, совершая террористические акции со спины. Среди любого народа есть неординарные люди — фанатики. И самое страшное, когда они являются единственным средством борьбы за независимость и свободу народов! Эти люди становятся отчаянными, жестокими, необузданными, превращаются орудием в руках тех, кто манипулирует ими, кто использует людей — как средство в национальной борьбе..
В традициях Ислама запрет наложен на кровь, то есть на убийство. Ислам освятил жизнь человеческую, наложив запрет покушения на душу Ислам расценивает это как самое тяжкое преступление перед Аллахом! Запрет усилен, если убиенный из уверовавших в Аллаха! Однако это вовсе не значит, что убийство немусульманина есть разрешение… Ислам защищает жизнь любого человека, если он не воюет с мусульманами. А если он муагьид — человек не принявший Ислам и живущий на территории мусульман, то не дозволено никому покушаться на него… Об этом сказал Аль Бухари в Хадисах, Свидетель и ближайщий нашего Пророка (С.Г.В.) друг: Кто убил муаг'ида, тот и запаха рая не почует, для него ароматы его на расстоянии в сорок годов! Другой Свидетель Муслим в Хадисах передал это завещание от Пророка: Кто пришел к нам с оружием, тот не из нас… Сам Пророк (С.Г.В.) выразился так перед народом: Не было из нас никого, кто призвал бы к фанатизму, не было из нас никого, кто воевал бы за фанатизм и не было из нас никого, кто умер бы за фанатизм!
Священный Коран, который был в 7 веке передан людям Великим Пророком Мухаммадом в устной форме, несколько столетий передавался из десятков избранных уст в сотни, а далее в арифметической прогрессии — в тысячи и в десятки тысяч, ибо долгое время у арабов отсутствовала письменность, но когда в конце-концов Коран был написан на пергаменте, а потом изложен арабской вязью на китайской бумаге, то появилась спорная Сура под номером 9, которая, как ни странно, в отличии от других Сур в Коране начинается без священных слов: Во Имя Господа, Милостивого и Милосердного! Именно в этой Суре провозглашается всё арабское и презирается начало других устоев, других традиций и других культур. Историческая атмосфера того периода имела две яркие особенности:
В самом начале утверждалось, что Великий Пророк принёс в мир знание о Боге, новую мораль, новое мироощущение, которое принималось иными народами КАК ЗНАК, ДАННЫЙ СВЫШЕ! Священный Коран объединял культуры и традиции многих людей и был Законом для народов без различий, что позволило Исламу утвердиться на обширной территории планеты. Но потом, после смерти Пророка и Его сподвижников, появляется арабская империя с новой идеологией, которая была выражена самоутверждением на исторической сцене главенства всего арабского, и, с ростом насилия со стороны завоевателей, начал происходить обратный эффект — империя стала распадаться, ибо не может никогда являться частной собственностью Высшее Начало..
Всё это выливается в последствия: в далёком Туркестане появляется Ходжа Ахмед Яссави, которого многие мусульмане признают вторым Пророком после Великого Мухаммада, а на среднем западе, в альянсе арабских стран, появляются касты исламитов, мусульманский некогда единый мир делиться на шиитов и суннитов. Когда тюрки-сельджуки развеяли в прах арабскую империю и, по Воле Бога Всевышнего, обуздали зазнавшихся вельмож духовенства, то естественно вступил в силу закон земного противодействия со стороны прежней силы..
Увлекающиеся и отчаянные «фидаи» — 'от арабского слова жертвующие собой во имя Аллаха', — с кинжалами за пазухой, по долгу сидели на базарах, в подворотнях, выжидая предводителей тюркского народа, чтобы со спины убить своего врага.
— Если фидаи достигали успеха, то получали то — к чему они стремились! Они попадали в сладкий обман, который им внушали ещё до совершения терракте.
Недалеко от логова террористического центра — города Аламут, в прикаспийских горах — находилась долина, из которой фанатики мусульманской религии сотворили за несколько десятилетий сад из оливковых, персиковых и цитрусовых деревьев, построили в нём позолоченные дворцы и фонтаны, где вместо воды на поверхность хлестало красное вино… Всё это происходило на значительно небольшой площади, но этого было уже достаточно, чтобы при наличии на данных площадях огромного числа городских проституток, именовать данное место раем, превращая униженных женщин — в прекрасных гурий из Священного Корана. Долина была перекрыта со всех сторон горами и только единственный вход в его пределы знали мусульманские фидаи-вожди. Это был не только обман с их стороны по отношению к своему народу, но и величайший грех перед истинными религии Пророка и перед самим Аллахом!
— Молодого, сильного и крепкого юношу усыпляли наркотиком — гашишем прямо в его доме, затем украдкой выносили его в ночь и приносили в сад. Там он просыпался и, окунаясь в блаженства рая, мгновенно всем своим сознанием превращался в идеального фидая-террориста, готового жертвовать собой по причине, открывшегося ему, божьего откровения… Но через некоторое время какая-либо проститутка добавляла ему в «райское» вино снотворное, и юноша снова засыпал, после чего его моментально возвращали домой к позднему утру. Весь день молодой человек радостно рассказывал всем людям, что познал рай Господа, на что ему фидаи-вожди публично вручали кинжал и говорили: Аллах избрал тебя, ты должен убить такого-то тюркского князя!
Пошла новая сеть новостей по каналам Америки. Вскоре мне это надоело — ощущать обманутым себя в надеждах на будущего президента страны моего проживания, и я пошёл к компьютеру в моей комнате через долгий коридор оффиса. В коридоре пахло цветами и ещё чем-то непонятным, наверное, остатками женской косметики секретарш, сидящих напротив каждой комнаты этажа. В Америке давно принято устройство систем работ — одна голова только думает, другая голова только стучит по клавишам компьютера, третья голова, в лице шефа Джона Гиллика, читает результат коллективного труда мозгов и грамматики.
— Моя Карлин уже восемь лет бессменно решает мою судьбу с моим языководом по имени Лео (Леонид, выходец из Белорусии), исполняющим роль переводчика, поэтому я в офисе единственный — трёхголовый. Пятнадцать лет в Штатах, а английский, ну, никак… Не расположен я к языкам, кроме русского и казахского. Страшно боюсь думать на английском, предчувствуя неприятность: всё сотканное в структуру интеллектуального познания на русском языке может легко рассыпаться с внедрением противоречивого английского.
Когда я сел за свой стол, то увидел документы, которые с вечера мне положил Чарли Диксон — партнёр по делам. Это было несколько фотографий и листок с пометками ситуации происходящего. На одной из фотографий я сразу же узнал работника из казахстанского посольства. Тут же в голову пришла мысль: А ему зачем светиться здесь? Отбросив в сторону все эти дела, я очистил стол, простучал пароль на компьютере. Высветился экран. И тут я задумался: Россия, ты, историческая страна, впитавшая в себя весь
