усопшихИ память веков.О, горе, кто ропщет,Не снявши оков! Кричащему в мракеИ бьющему лбомПод тайные знакиМы врат не сомкнем.Но сгибни, кто вышелИ узрел лишь миг!Мы облачной крышейПридавим слепых!»* * *О Матерь Божья,Спади звездойНа бездорожьеВ овраг глухой.Пролей, как масло,Власа луныВ мужичьи яслиМоей страны.Срок ночи долог.В них спит Твой Сын.Спусти, как полог,Зарю на синь.Окинь улыбкойМирскую весьИ солнце зыбкойК кустам привесь.И да взыграетВ ней, славя день,Земного раяСвятой младень.К. Д. БальмонтСпящая Мадонна (Сассоферрато, в музее Брера, в Милане)Сонмом духов окруженная,В ярком свете чистоты,Тихим вихрем вознесеннаяЗа пределы высоты,Над уснувшим полусонная, – Матерь Бога, это Ты!В безгреховности зачавшая,Вечно-девственная Мать,Сына светлого пославшаяСмертью новый свет создать,Всей душою пострадавшая,Как могла лишь мать страдать! Нерассказанная гением,Неисчерпанность мечты,Сон, зовущий к сновидениям,Просветленные черты,Вечный луч над вечным тлением,Матерь Бога, это Ты! Александр Блок* * *Был вечер поздний и багровый,Звезда-предвестница взошла.Над бездной плакал голос новый – Младенца Дева родила.На голос тонкий и протяжный,Как долгий визг веретена,Пошли в смятенье старец важны,И царь, и отрок, и жена.И было знаменье и чудо:В невозмутимой тишинеСреди толпы возник ИудаВ холодной маске, на коне.Владыки, полные заботы,Послали весть во все концы,И на губах ИскариотаУлыбку видели гонцы.* * *Кто плачет здесь? На мирные ступениВсходите все – в открытые врата.Там – в глубине – Мария ждет молений,Обновлена рождением Христа.Скрепи свой дух надеждой высшей доли,Войди и ты, печальная жена.Твой милый пал, но весть в кровавом поле,Весть о Любви – по-прежнему ясна.Здесь места нет победе жалких тлений,Здесь все – Любовь. В открытые вратаВходите все. Мария ждет молений,Обновлена рождением Христа.* * *О жизни, догоревшей в хореНа темном клиросе Твоем.О Деве тайной в светлом взореНад осиянным алтарем.О томных девушках у двери,Где вечный сумрак и хвала.О дальней Мэри, светлой Мэри,В чьих взорах – свет, в чьих косах – мгла.Ты дремлешь, Боже, на иконеВ дыму кадильниц голубых.Я пред Тобою, на амвоне,Я – сумрак улиц городских.Со мной весна в Твой храм вступила,Она со мной обручена.Я – голубой, как дым кадила,Она – туманная весна.И мы под сводом веем, веем,Мы стелемся над алтарем,Мы над народом чары деемИ Мэри светлую поем.И девушки у темной двери,На всех ступенях алтаря – Как засветлевшая от МэриПередзакатная заря.И чей-то душный, тонкий волосСкользит и веет вкруг лица,И на амвоне женский голосПоет о Мэри без конца.О розах над Ее иконой,Где вечный сумрак и хвала,О Деве дальней, благосклонной,В чьих взорах – свет, в чьих косах – мгла.Благовещение[357] С детских лет – видения и грезы,Умбрии ласкающая мгла.На оградах вспыхивают розы,Тонкие поют колокола.Слишком резвы милые подруги,Слишком дерзок их открытый взор.Лишь Она одна в предвечном кругеТкет и ткет Свой шелковый узор.Робкие томят Ее надежды,Грезятся несбыточные сны.И внезапно – красные одеждыДрогнули на золоте стены.Всем лицом склонилась над шелками,Но везде – сквозь золото ресниц – Вихрь ли с многоцветными крылами,Или
