контакте с руководителями ведущих отделов и управлений НКВД, которые подверглись репрессиям…»
А вот еще конкретный случай. В сентябре 1940 года в Германию для восстановления связи с одним из лучших агентов НКВД Вилли Леманом отправляется разведчик Коротков. И Берия, не полагаясь на Фитина, самолично инструктирует Короткова подробнейшим образом. «Никаких специальных заданий “Бройтенбаху” давать не следует, а нужно брать пока все, что находится в непосредственных его возможностях и, кроме того, то, что будет знать о работе разных разведок против СССР, в виде документов, не подлежащих возврату, и личных докладов источника».[33] Чтобы в полной мере оценить, сколь грамотны эти указания и как Берия бережет Лемана, надо знать, сколько агентов провалилось именно из-за, что Центр давал задания, не соответствующие их возможностям.
К началу войны разведка работала на полную мощность. В Союз шел поток самых разных сведений, зачастую противоречащих друг другу. Но нелепо думать, что у Берии не хватило бы интеллекта разобраться в этом информационном хаосе и создать из него стройную картину. Кстати, еще раз. Публикации последних лет неопровержимо доказывают: то, что война застала советское руководство врасплох – брехня. Именно так: коротко и грубо.
8 апреля 1941 года НКВД был разделен на два наркомата: собственно НКВД и НКГБ. Впрочем, новый наркомат возглавил все тот же верный ставленник, «второе я» Берии – Меркулов. Опытнейший чекист, успевший, кстати, до революции закончить университет и, как и Деканозов, прошедший со своим начальником весь путь от АзЧК до Москвы. Так что разделение, наверняка, во многом было чисто номинальным. Естественно, Меркулов во всех затруднительных случаях советовался с Берией, а тот имел всю нужную ему информацию и полное влияние на дела нового наркомата. Да и разделение, кстати, было непродолжительным: уже 20 июля наркоматы вновь слились, и Меркулов опять стал заместителем Берии.
Глава 9
На великой войне
Война с Германией, не снимая ни одной из задач, стоявших перед НКВД, прибавила к ним множество новых – в действующей армии, в тылу, за линией фронта. И наркомат Берии оказался одной из немногих государственных структур, готовых к решению этих задач. Ни разу не пришлось читать или слышать о том, что война застала НКВД врасплох. Вот только, говоря об успехах как ведомства, так и других участков, которыми занимался его нарком, предпочитают не вспоминать, кто стоял во главе. Пограничники были сами по себе молодцы, партизанское движение организовывали секретари райкомов, танки и винтовки изготавливались исключительно благодаря мужеству работников заводов, и тому подобное. А человек, обязанный всем этим руководить, по-видимому, тратил все свое время на интриги, поиск девочек да размышления, кого бы еще расстрелять…
Войска НКВД держат удар
В истории войны много пишут о мужестве пограничников, которые приняли на себя первый удар врага, героически сражались и организованно, с минимальными потерями отходили и вырывались из окружения, либо создавали партизанские отряды. Но почему-то в этих рассказах молчаливо обходится тот факт, что пограничные войска относились к ведомству НКВД.
Так же точно, как обходится этот факт в широко известной истории с автоматами.
Незадолго до войны очередная комиссия наркомата обороны в очередной раз «зарубила» производство автоматов все по тем же причинам – неприцельная стрельба, расходуется слишком много патронов и так далее. И лишь когда в начале финской войны наши вооруженные винтовками солдатики встретились в бою с финскими автоматчиками, стало ясно, какое оружие лучше. И в спешном порядке принялись собирать автоматы по погранзаставам, чтобы вооружить ими действующую армию…
Хорошо, но откуда взялись автоматы у пограничников? А это их нарком, оценив новое вооружение, не стал бить кулаком по столу, отстаивая новинку, а просто-напросто заказал ее для своего ведомства и вооружил погранвойска. А кто был их нарком?..
Но вернемся к началу войны. «Пограничные войска вступили в бой первыми, ни одна пограничная часть не отошла, – пишет Серго Берия. – На западной границе эти части сдерживали противника от 8 до 16 часов, на юге – до двух недель. Здесь не только мужество и героизм, но и уровень военной подготовки. И сам собой отпадает вопрос, зачем пограничникам на заставах артиллерия. Гаубиц, как пишут, там не было, а противотанковые орудия заставы имели. На этом перед войной настоял отец, прекрасно понимая, что с винтовкой наперевес на танк не пойдешь. А гаубичные полки были приданы погранотрядам. И это тоже сыграло свою положительную роль в первых боях. Армейская артиллерия, к сожалению, не сработала…»
Кстати, оснащение погранзастав противотанковыми орудиями – еще одно, хоть и не основное, доказательство того, что война не была неожиданной, к ней готовились, а сам Берия ни в коей мере не мог писать на докладных те резолюции, кои приписывает ему бывший начальник ГРУ Ивашутин.
…На фронте сражались и дивизии внутренних войск, а уже 19 июня началось формирование пятнадцати стрелковых дивизий НКВД. Это была своего рода гвардия первых месяцев войны. Да, но откуда чекисты брали бойцов?
До войны у наркомата имелись свои войска, а во время войны их как бы «рассредоточили». Так, в приказе Берии от 29 июня 1941 года сказано: «На формирование указанных выше дивизий выделить из кадров войск НКВД по 1000 человек рядового и младшего командного состава и по 500 человек начальствующего состава на каждую дивизию. На остальной состав дать заявки в Генеральный штаб Красной армии на призыв из запаса всех категорий военнослужащих». Войска НКВД, из кадров которых создавали костяк новых дивизий, – в основном, как раз и есть пограничники: в этих дивизиях их было более 15 тысяч. Через месяц после приказа новые части уже вступили в бой.
«Героизм и прекрасная боевая выучка различных подразделений войск НКВД, – пишет А. Топтыгин, – начиная от пограничников и до конвойных частей, свидетельствуют о том, что нарком Л. П. Берия действительно уделял самое серьезное внимание проблемам формирования и обучения войск, подбору и умелому использованию командного состава (и не с началом войны, а значительно раньше. –
В обороне Москвы участвовало четыре дивизии, две бригады и отдельные части войск НКВД. 17 октября, в самое отчаянное время, когда враг стоял в нескольких километрах от столицы, а в самом городе создавались линии обороны по окружной железной дороге, Садовому и Бульварному кольцу, был сформирован истребительный мотострелковый полк НКВД, подобравший всех, кого только было можно – бойцов истребительных батальонов, добровольцев с московских заводов, из Промакадемии, аппарата Совнаркома и тому подобное. Полк не только участвовал в обороне, но и забрасывал в тыл врага диверсионно-разведывательные группы. Столь же отчаянно сражались войска НКВД и под Ленинградом, защищая город и охраняя коммуникации.
Интересный штрих промелькнул в воспоминаниях Серго Берии. «Уже после войны Георгий Константинович (Жуков. –
Выходит, что нарком внутренних дел и на фронт ездил, хотя ни в коей мере не был обязан это делать. Кстати, осенью 1941 года на фронте бывал и Сталин, но, поскольку сие не обставлялось никакими особыми церемониями, выставленным по дорогам оцеплением и эскортом из сотни танков, то об этом никто и не знал. Приехал – уехал, все. А уж о личной храбрости Сталина достаточно известно из многих воспоминаний.
Равно как и в личной храбрости Берии сомневаться не приходится. В 20-е годы среди кавказских чекистов трусов не было – не то время и не то место. И, если полстраны была на фронте, то почему бы не поехать туда и наркому?
Чем еще занимался наркомат в годы войны? Во время обороны Москвы в составе НКВД был создан Штаб охраны Московской зоны обороны. В его задачи входили: само собой, борьба с вражеской агентурой, шпионами и диверсантами, а кроме того, обеспечение порядка на дорогах, контроль за службой регулировки движения… наконец, обеспечение фронтов ВЧ-связью. Даже это: ведь сказать, что со связью в Красной
