— Не могу сказать, что больше. Просто тут об этом говорят более открыто. Вот такого количества историй о священниках я больше нигде не встречал. Наверное, в этих маленьких портах полно мерзавцев в сутанах, которым доверяют своих детей наивные родители. Правда, я слышал высказывание о том, что сексуальные домогательства по отношению к детям на Ньюфаундленде — обычное дело.

— Гадость какая, — сказал Терт Кард. — А я могу сказать, что это для англичан обычное дело. — Он чесал голову до тех пор, пока на клавиатуру не посыпался настоящий снегопад из перхоти.

— А что дальше здесь происходит с насильниками? Их пытаются лечить? Или просто сажают?

— Не знаю, — ответил Натбим.

— А из этого мог бы получиться хороший материал, — сказал Куойл.

— Да, — вяло отозвался Натбим, будто у него заканчивались силы. — Мог бы. Если бы я смог взяться за него до отъезда. А я не могу. «Ворогов» почти готов, и мне надо выбираться отсюда до того, как все покроется льдом. — Он со вкусом зевнул. — Хватит, с этим уже покончено.

— А Джеку ты об этом говорил? — напрягся Терт Кард.

— А, да он и так знает.

— Что у тебя, Куойл, автокатастрофа или авария на борту? Ты должен был что-нибудь написать. Похоже, что всякий раз, когда случается важное происшествие, ты где-то ездишь со своими интервью для корабельных историй. Или катаешь миссис Проуз? Куойл, ты что, действительно это делаешь? Ты в редакции бываешь реже, чем Джек.

— У меня история о Гарольде Найтингейле, — сказал Куойл. — Его фотография на пустом доке есть у тебя в компьютере. Называется «Прощайте все».

— Ха-ха, — сказал Терт Кард. — Я помню, как он звонил насчет этой рекламы.

Куойл оперся о стол и снова вспомнил двух стариков, стоящих под дождем и рассказывающих ему о том, что произошло. Рассказывающих историю о Гарольде Найтингейле, все дело жизни которого закончилось как в плохом анекдоте.

Он вытащил из кармана письмо Партриджа и снова его прочитал. Дни, проведенные в пути, мебель для нового дома. Меркалия подарила Партриджу на день рождения видеокамеру. Они обустроили бассейн и что-то, что они назвали газовый гриль «Мечта Повара». Это обошлось им в две тысячи. Он серьезно увлекся дегустацией вин, сделал в доме винный погреб. Познакомился на вечеринке со Спайком Ли. Меркалия учится летать. Он купил ей кожаную куртку-пилотку и белый шелковый шарф. Просто так, ради шутки. Они нашли человека, который построит им вторую глиняную печь во внутреннем дворике. Там они будут коптить мясо и семгу. Нащельник на три температуры на кухне. Они установили роскошную аудиосистему с цифровой обработкой звука, которая могла воспроизводить видеодиски и аудиозаписи одновременно в разных комнатах с разным уровнем громкости. Когда Куойл собирается к ним приехать? Он может приезжать в любое время. Как ему будет удобно.

Куойл снова сложил письмо и спрятал в карман. Залив был похож на алюминиевый поднос с крохотными бумажными корабликами. Дни становились все короче. Он посмотрел на часы и внезапно понял, что со дня его переезда прошло уже несколько месяцев.

— Натбим, пойдем к Шкиперу Уиллу. Поедим кальмаров.

— Обязательно. Сейчас я закончу абзац, и поедем.

— Привезите мне рыбы с чипсами, — сказал Терт Кард, вытаскивая скомканные счета из карманов штанов.

Только Билли открыл коробку с обедом, на которой был нарисован кот из мультика Гарфилд. Он посмотрел на тушеную треску с куском хлеба, разогрел ее и решил, что устроился лучше всех.

Куойл и Натбим сидели за дальним столиком. Ресторан благоухал разогретым маслом и свежезаваренным чаем. Натбим налил себе в чашку красно-коричневый напиток.

— Ты заметил, как странно Джек назначает задания? Он дает тебе именно то, что пробуждает твои потаенные, личные страхи. Вот, например, ты. Твоя жена погибла в автокатастрофе. И чем Джек заставляет тебя заниматься? Именно автокатастрофами, да еще и делать снимки горящих сидений и окровавленных тел. Билли, который никогда не был женат, по непонятной причине он поручает домашнюю страницу для женщин, где описывается быт в мельчайших деталях. Это очень болезненная тема для бедного старика. А я? Мне достаются истории о сексуальном насилии, будь они неладны. И с каждой из этих историй я заново переживаю свое детство. В школе я в течение трех лет подвергался насилию. Сначала это делал ничтожный учитель геометрии, потом старшие мальчишки, его приятели. Я до сих пор не могу заснуть, пока не завернусь в пять или в шесть простыней, как мумия. Я только одного не понимаю, Джек что, делает это специально? Он считает, что боль должна утихнуть из-за того, что ты постоянно о ней вспоминаешь, сталкиваясь с похожими случаями? Мне так кажется, что она никуда не девается.

Куойл заказал еще одну порцию рулета и выложил пакетик с чаем на блюдце. Интересно, хватит ему рулета или будет мало?

— А с собой он разве не так поступает? Когда выходит в море, которое отняло у него отца и деда, двух братьев, старшего сына и покушалось на младшего. Он хочет заглушить боль. И она проходит уже оттого, что ты видишь, что ты не одинок в своих переживаниях, что есть люди, которые страдают так же, как и ты. Наверное, правду говорят, что страдание не любит одиночества. Даже умирать легче, когда вокруг тебя умирают другие.

— Что за оптимистические мысли, Куойл! Выпей еще чаю и прекращай мять этот несчастный пакетик. Ты видел, что утром прицепилось к штанам Терта Карда?

Но Куойл не слушал. Он был занят размышлениями о том, не съесть ли ему два куска ягодного пирога.

В четыре часа он поехал за Уэйви.

С севера надвигалась холодная погода. Дождь перешел в мокрый снег, потом снег стал гуще. Туман превратился в облако тонких, как иглы, ледяных кристаллов. Куойл действовал по привычному распорядку: утром отвозил Саншайн к Бити, Банни в школу, подвозил Уэйви. Около четырех часов все повторялось в обратном порядке. «Мужчина подрабатывает шофером». Когда он заканчивал с делами, то мог выпить чаю на кухне Уэйви. Если ему приходилось задерживаться на работе, то они могли остаться у нее на ночь. Она