Он
Это нечто редкостное; только дзэнская история может оканчиваться таким образом. Мастер задает вопрос, а ученик остается молчаливым — это и есть ответ. Если бы он заговорил, то мог бы получить хороший удар, потому что его говорение показало бы, что он упустил что-то, что ему не удалось раскрыть себя полностью, что он по-прежнему оставался в уме.
Но его молчание показывает, что теперь нет вопроса, нет ответа; нет принципа, нет философии. Нет ни тебя, ни меня, — но лишь полная безмятежность, вечное безмолвие, которое никогда не нарушалось.
Это не выдумки; выдумки не заканчиваются таким образом. Это действительные происшествия. Мастер понял это молчание. Ничего не сказано, но все услышано.
Второй инцидент... просто, чтобы дать вам различные аспекты, из разных дверей.
Этот человек, Хуэй Мин, был скорее ученым, во всяком случае, гораздо более культурным человеком. Он отрекся от поста генерала и стал учеником; он практиковал уже долгое время. Но мастер выбрал своим преемником очень странного человека, Хуэй Нэна. В его монастыре было, по меньшей мере, двенадцать тысяч монахов, и ни один не подумал бы, что Хуэй Нэн станет преемником.
Единственное достижение Хуэй Нэна состояло в том, что с тех пор, как он пришел — двадцать лет назад, — он готовил рис для двенадцати тысяч монахов с раннего утра и до поздней ночи. За двадцать лет он не делал ничего другого. Он никогда еще не бывал ни на каких лекциях мастера, никогда не читал никакого писания — на самом деле, он был неграмотным. Он был деревенщиной, — однако, человеком огромной решимости.
В день своего посвящения Хуэй Нэн спросил мастера: «Что я должен делать?»
Мастер сказал: «Ступай в столовую, готовь рис и никогда больше не приходи ко мне», — и тот никогда больше не приходил. Безмолвно ожидающий двадцать лет... потому что мастер уже сказал: «Если понадобится, я приду к тебе. Но ты больше никогда не должен показываться мне на глаза. Просто готовь рис с утра до ночи, потом иди спать; снова готовь рис, потом иди спать».
Можете представить, — двадцать лет только готовить рис и идти спать, — его ум затих. Медитации не понадобились. Он никогда не ходил ни на какую лекцию — времени не было. Никто не разговаривал с ним, поскольку считалось, что он относился к низшей категории — просто бедный деревенщина, который ничего не знает, — и он никогда не спрашивал ни о чем, ни у кого. Люди проходили мимо него, как будто его тут и не было. Его принимали как нечто само собой разумеющееся.
Для мастера настал день покидать свое тело, и он сказал: «Прежде чем я оставлю тело, я хочу выбрать себе преемника. Вот способ, с помощью которого я хочу сделать выбор: любой, кто знает верный ответ, должен прийти ночью и написать его на моей двери; если ответ правильный, он получит мою мантию и мою чашу».
Этот экс-генерал, Хуэй Мин, безусловно, был самой важной персоной из всех последователей мастера, и все думали, что он и будет победителем. Поэтому он подошел ночью и написал на двери: «Не-ум, вот ответ». Но он очень боялся мастера — боялся, что, если это найдут неправильным, ему зададут хорошую трепку, — так что он не подписал этого. Он подумал: «Если это верно, то я объявлю, что написал это; если это неверно, тогда лучше помалкивать».
Утром, когда мастер проснулся, то спросил: «Кто этот идиот?» Услыхав это, Хуэй Мин сбежал из монастыря — вдруг кто-то сообщит мастеру — потому что некоторые уловили эту идею... они подстерегали того, кто напишет. Фактически, стало общеизвестно, что это был Хуэй Мин!
Двое монахов после еды проходили мимо Хуэй Нэна и спорили между собой: «Мастер слишком суров. Ответ кажется правильным: не-ум — это вся философия Гаутамы Будды. Что большего можно сказать?» Люди совершенно забыли даже то, что Хуэй Нэн умеет говорить; за двадцать лет он не сказал никому ни одного слова. Он просто занимался своей работой — шел спать, просыпался, начинал снова свою работу. В тот день, слушая этих двух монахов, говорящих, что ответ кажется правильным, а мастер слишком суровым, он рассмеялся. Те двое монахов остановились и спросили: «Почему ты смеешься?»
Он сказал: «Тот, кто написал так, идиот». Это было в точности то же, что уже сказал мастер: «Что это за идиот испортил мою дверь?». Те монахи не могли поверить этому, но сообщили мастеру, что человек по имени Хуэй Нэн, которого отослали двадцать лет назад в столовую, высказал точно то же самое: «Тот, кто это написал, идиот».
Мастер сказал: «Я знаю. Он единственный человек... я надеялся, что он подойдет и напишет ответ. Но я совершенно забыл, что, во-первых, он не честолюбив; во-вторых, он не умеет писать, он неграмотный; в- третьих, я же сам запретил ему: 'Когда наступит время, я сам приду к тебе. Ты должен оставаться на работе, которую я дал тебе, и никогда не показываться на глаза'».
Среди ночи вошел мастер, разбудил Хуэй Нэна, дал ему чашу и свою мантию и сказал: «Теперь беги, потому что ты простой парень. Тут большая конкуренция, и тут опасные люди — тот человек, Хуэй Мин, был генералом, он воин. Они будут пытаться отнять мантию и чашу, поэтому скройся как можно подальше».
Хуэй Нэн сказал: «Но я не знаю ничего. Кроме того, я не совершил никакого преступления. Зачем тебе делать меня своим преемником? Почему меня нельзя оставить жить спокойно? Ты можешь найти... столько людей стремятся, хотят стать преемником, почему ты беспокоишь меня?»
Но мастер сказал: «Вот причины, почему я беспокою тебя: человек, который не заинтересован вообще, — это подходящий человек. Человек, у которого нет амбиций, — достоин. Человек, который может отказаться от высочайшей ступени в традиции дзэна — быть патриархом, — это мастер из мастеров...»
Хуэй Нэн все еще старался убедить его: «Позволь мне готовить рис и не тревожь мой сон! Я устал, а утром должен начинать свою работу снова, — только подумай о двенадцати тысячах монахов и их рисе...»
Мастер сказал: «Прекрати все это! Если люди дознаются, что я выбрал тебя, они убьют тебя. Бери эту чашу и эту мантию и беги прочь, потому что завтра утром я умру, а перед этим я хочу, чтобы ты был за много миль отсюда». Вот как Хуэй Нэн был избран преемником.
Странные люди... и странные у них истории, но огромной значимости. Этого Хуэй Нэна преследовал Хуэй Мин, генерал, с тысячами людей, чтобы схватить того и силой отнять чашу и мантию — с тем, чтобы Хуэй Мин мог объявить мастером себя. Такова подоплека этой истории.
