- Может, останемся и перебьём остальных? – настрой Артёма был колоссален.

- Нет. Во-первых, Мельхиоту нужен врач. Во-вторых, если они изменят тактику, нас просто разорвут. В-третьих, варны нужны Дилеру.

- Зачем?

- Для исследований, на предмет лекарства, а ты думал, зачем их держат в загоне? – Хан легко поднял раненного мальчика на плечо и направился к выходу. – Идём, нужно успеть потолковать с городской администрацией, какого черта здесь творится.

Лицо стража порядка, увидевшего выходящую из черного дома компанию было невозможно описать.

- Каааак? – только и смог выдавить он из себя.

- Молча, – Хан с силой оттолкнул ошалевшего охранника и поправил дробовик. – Вальтер, неси Мельхиота к врачу, а у меня дела в ратуше, пусть даже последние.

- Мы пойдем в ратушу вместе, – трехсотый удержал мертвяка за руку, – сначала к врачу, потом туда.

- Рационально, идём быстрей.

Кларк, так звали доктора, быстро исследовал руку раненого и молча достал пилу. Хан понял всё без слов и вывел за собой Артёма.

- Идём, нам тут делать нечего. Кларк о нем позаботится, а мы позаботимся о виновных.

- Что? Что он собрался делать?

- Ампутацию, нынешняя медицина не в силах остановить заражение вирусом варнов.

Дальше уже шли молча. Старик наблюдал за Артёмом, и его пугали изменения в характере юноши, которые проступали всё очевиднее. Но, вот и ратуша. Наемники, растолкав не особо и пытающихся преградить дорогу стражей, медленно шли в сторону кабинета Дилера. Никто и не думал им мешать, настолько был велик страх, перед «бессмертными», которые смогли выжить в логове у варнов. Подойдя ближе, они услышали из кабинета выстрел, затем крик, ещё выстрел и звон разбивающегося стекла, снова выстрел и ругань градоначальника. Когда друзья вбежали внутрь, их взгляду открылась совсем уже непонятная картина: на полу лежал убитый Астан, а Дилер явно высматривал кого-то на улице. Вальтер прицелился в правителя, однако выстрелу было не суждено стать точным, так как, в последний момент, Хан схватил его за локоть, тем самым, сбив с прицела.

- О, Боже… - лицо Дилера посерело от страха, он обмяк и рухнул на ковер, схватившись за голову руками.

- Ну, твою же…, ты что делаешь, – выругался трехсотый – он должен умереть!

Старик отвесил Артёму увесистый подзатыльник, и тот повалился на колени.

- Не смей так делать! Никогда! – Мертвяк развернулся к Дилеру – Ну что случилось?

- Я их раскусил, все заговоры. Всё понял, когда про Мельхиота узнал. Он жив?

- Жив. Рассказывай дальше.

- Так…на чем я остановился. Ага. Так вот, как только я узнал, сразу же вызвал их к себе, а дальше вы слышали. Астан поглупее, он меня не боялся и просто не среагировал, а Марс был готов. Он даже знал, как из окна правильно выпрыгнуть, дабы не разбиться.

- Что же он тебя не убил?

- Он умный, ему это незачем. Если погибну я, завтра здесь будет Гильдия, а он будет их встречать на этом ковре с башкой, пробитой из дробовика моего друга. Хан, возвращайся на свой пост, – с мольбою в глазах, обратился к мертвяку Дилер

- Я подумаю. И не держи зла на этого… – Старик рывком поднял притихшего Артёма – Идём.

Они направились в больницу, откуда забрали покалеченного друга, после чего их путь лежал домой. Ужинали в полном молчании, только Мельхиот постанывал на кровати. Сон его был тревожен, но сон лечит, так же как и время, поэтому он был накачан химией, для покоя.

- Мальчик. Я не буду спрашивать, что там произошло. Думаю, ты всё понял. – Прервал многочасовое молчание Хан.

- Да, – юноша еле-еле кивнул головой.

- Хорошо. А теперь вопрос по другой теме. Ты знаешь, что у тебя за пистолет?

- Вальтер Р-38, мы же уже говорили про это.

- Чей он?

- Моих предков. Трофейный, так мне отец говорил. Мол, в нашей семье он оказался после 1945 года. С тех пор передаётся старшему сыну в семье. Хан, прости, я сейчас не могу говорить. Пойду наверх, – трехсотому была явно плохо.

- Давай, я мальчугана посторожу. Ты молодец, здорово сегодня себя проявил. А про ратушу забудь.

Как только Артём ушёл, мертвяк прошептал: «сошлось…невозможно, но всё сошлось…». Он встал, прошёлся по комнате, снова встал. Затем закурил, но, увидев, как закашлялся раненый, тут же потушил сигарету. Налил себе стакан бутора, выпил, налил ещё. Напряжение не сходило с его лица, казалось, столь насыщенной жизни не было уже лет тридцать. Никакие путешествия по пустыне Черты не могли сравниться с тем, что ему пришлось повидать сегодня. Эмоции, полученные за последнее время, градировались от самых отрицательных до очень положительных. Жизнь не уходила от него насовсем, она просто брала перерыв, чтобы вот так феерично вернуться.

Этой ночью Артём спал плохо, мерещилось, что он всё-таки убивает Дилера. Такая смена характера не казалась ему удивительной, ибо после Гильдии, он понял, что весь этот мир построен на насилии. Ты или раб, или получаешь от жизни всё, вот о чем говорил Хан в первые дни знакомств. Надо найти самую высокую колокольню, дабы плевать с неё абсолютно на всех, потому что другие сделают точно так же на твоём месте. Вальтеру оставалось чуть-чуть для осуществления желаний, но вот порой проявлялась мягкотелость воспитания папаши. Не знал он, о чем на верху поётся, иначе учил бы сына другим вещам. Но ничего, сын и сам научится, не зря жизнь ещё при нем, значит уже кое-чего знает. Трехсотый вытащил из под матраса пистолет и поднял его на уровень луча лунного света. Вот та машинка, за которую можно и батю поблагодарить, больше и не за что. Захотелось курить. Для некурящего желание неожиданное.

Стараясь не шуметь, Вальтер спустился вниз и вытащил из пачки мертвяка одну сигарету. От неё пахло старостью и ещё каким-то запахом, видимо травы, которой её набили, названия он не знал. Взгляд упал на упаковку таблеток. Ещё слишком мал для этого говоришь? А, старик? Тихонько выдавив одну, трехсотый вышел на улицу и попытался поджечь сигаретку, получилось, однако, не сразу, но получилось. Это были худшие секунды в его жизни. Казалось, легкие, привыкшие к очищенному воздуху и с трудом переносящие Черту, окончательно взбунтовались. От кашля он согнулся пополам, внутренности просились наружу, а во рту стоял резкий вкус, видимо той самой травы. Вальтер сплюнул на землю, выкинул чуть обгоревшую сигарету и пошел обратно к себе. Чувствовал он себя очень плохо, просто отвратительно. Кашель продолжал буйствовать, да и тошнота никуда не собиралась.

Осталась таблетка. Пробовать или нет? «Да все равно потом помирать», - подумалось ему и таблетка отправилась в рот. Эффект запомнился навсегда. Яркие цветные картины, возникавшие в воображении, сменялись кромешной тьмой, но не страшной, а покоем, настоящим покоем. Наверное, именно так человек ощущает себя после смерти. Очнулся он только под утро. Закутанный в простыню, трехсотый сидел на подоконнике и бубнил себе под нос. К счастью, уставший Хан ещё не проснулся и поэтому не среагировал на происшествие. Вальтер попытался уснуть, но был слишком возбужден. Через полчаса из кухни раздался стон и шлепанье босых ног по полу. Проснулся Мельхиот. Артём слез его проведать. Мальчик сидел на кровати и смотрел туда, где ещё вчера была его рука. При виде Артёма он натянуто улыбнулся и произнес:

- Я было сначала расстроился, а сейчас думаю, наверно Богу потребовалась именно моя рука. Почетно. Чего ты там ночью шумел?

- Кошмары снились, — юноша оставил без внимания, первую часть фразы. - Есть будешь?