День был пасмурный, временами шел дождь. Мы радовались этому — под прикрытием дождя можно провести операцию вообще не встретив противника. Мы крались вдоль берега Бугенвиля, когда радисты перехватили шифрованную радиограмму противника. Неизвестно, исходила ли она от самолета-разведчика или от тайного наблюдателя, скрывающегося в джунглях острова, но ясно, что она сообщала о нас. Все были разочарованы, узнав, что нас так быстро обнаружили.
Теперь приходилось ждать удара с воздуха. Мы увеличили расстояние между кораблями с 500 до 1000 метров.
Около 15:00 со стороны Чойсела появилось несколько самолетов противника, но, к счастью, налетел дождевой шквал, укрывший нас примерно на полчаса. За это время самолеты куда-то исчезли.
С заходом солнца я получил сообщение от флагмана, что его группа намерена полным ходом идти к Велла Лавелла. Мне предписывалось «уменьшить скорость до 9 узлов и оставаться у берегов Шортленда, чтобы встретить баржи», появление которых ожидалось вскоре.
После этого Иджуин со своими четырьмя эсминцами вошел на скорости 26 узлов в Бугенвильский пролив. В темноте идти на такой скорости через эти воды, было очень рискованно, но все обошлось без происшествий.
Мои два эсминца медленно прошли через пролив и точно в указанное время встретили восточнее Шортленда транспортный конвой.
Иджуин почти уже дошел до Хорании, когда в темноте он заметил «четыре» эсминца. Набежавший очередной дождевой шквал полностью закрыл видимость. Однако Иджуин помнил об американских орудиях с радиолокационной наводкой и не решился идти дальше. В этот момент ему принесли радиограмму следующего содержания: «Разведывательный самолет из Рабаула обнаружил четыре крейсера и три эсминца противника, идущих в западном направлении к северу от Велла Лавелла».
Прочтя радиограмму, Иджуин дал приказ своей группе приготовиться к повороту на обратный курс. Как выяснилось позднее, сообщение с самолета-разведчика оказалось полностью неверным, но оно привело к серьезной тактической ошибке адмирала Иджуина. Лично я думаю, что виной всему неопытность пилота разведывательного самолета. Видимо, в разрывах облаков он обнаружил группу из трех американских эсминцев. Видя их время от времени с разных позиций, он принял их за две или три отдельные группы, о чем и докладывал в штаб.
Будь этот рапорт правильным, вся картина предстоящего боя могла выглядеть иначе. Огневая мощь крейсера в десять раз превышает огневую мощь эсминца. Именно это и заставило адмирала Иджуина проявить некоторую нерешительность, помня об убийственной точности огня с помощью радиолокационной наводки. Он знал также, что в условиях столь низкой видимости его эсминцы не смогут противостоять такому мощному соединению противника.
Когда разведывательный рапорт был получен мною на «Сигуре», я хотя и удивился столь быстрому появлению противника, но не имел никаких причин сомневаться в точности самого донесения. Я понял перед какой дилеммой стоит адмирал: продолжать операцию или отменить ее? Это было трудное решение. Отряд адмирала Иджуина был непропорционально сильным для выполнения такой мелкой операции по эвакуации войск, которую мы проводили. Отмена операции стала бы ужасным ударом по репутации адмирала.
Пока Иджуин колебался, обдумывая различные возможности, его группа продолжала идти в южном направлении со скоростью 26 узлов.
В это же время три американских эсминца под командованием капитана 1-го ранга Уолкера, ведущего колонну на своем флагмане «Селфридж», заметив корабли Иджуина в 21:31, решили, что это японский транспортный конвой. Уолкер приказал своим эсминцам увеличить скорость до 33 узлов и атаковать «конвой». Одновременно он вызвал еще одну группу из трех американских эсминцев, маневрирующих в этот момент у северного побережья Нью-Джорджии — примерно в 20 милях от Уолкера.
Видимость в эту ночь резко менялась, иногда достигая 15 000 метров, а порой падая практически до нуля. Таким образом, капитан 1-го ранга Уолкер обнаружил японские корабли, в то время как Иджуин еще ничего не знал об его эсминцах.
Пока эсминцы Уолкера полным ходом пошли на сближение с группой Иджуина, я получил от адмирала приказ «присоединиться к нему как можно быстрее». Я получил этот приказ в 20:10 и немедленно пошел на соединение с группой Иджуина, увеличив скорость до 30 узлов. Адмирал Иджуин все еще ничего не знал о приближении противника. Ожидая подхода моих двух эсминцев, он в 20:29 повернул свои корабли в западном направлении. Через 6 минут я радировал ему: «Из-за плохой видимости не могу вас обнаружить. Прошу, чтобы «Югумо» включил синий кормовой огонь».
Было 20:35. Адмирал приказал своим эсминцам развернуться влево, а «Югумо» включить опознавательный огонь.
Колонна Иджуина совершила еще два последовательных поворота, и наконец в 20:38 я заметил синий опознавательный огонь.
Через минуту Иджуин обнаружил колонну кораблей противника, подходящую с востока. Четыре эсминца первой группы, увеличив скорость до 35 узлов, повернули на юг. Хотя и считалось, что колонна противника состоит из четырех крейсеров и трех эсминцев, адмирал Иджуин решил выйти в торпедную атаку, повторив ту же тактику, что и 17 августа.
К сожалению, как часто бывает ночью, адмирал слегка ошибся в определении расстояния до противника. Американские корабли показались ему ближе, чем были на самом деле. В 20:45 адмирал Иджуин понял свою ошибку. Вражеская колонна держалась на прежнем курсе, но была еще достаточно далеко. Адмирал приказал повернуть на юго-восток, чтобы откорректировать допущенную ошибку, а в 20:48 скомандовал поворот «все вдруг» на 45 градусов вправо.
И тут адмирал Иджуин совершил вторую ошибку. Поворот «все вдруг» является очень сложным маневром, особенно для эсминцев, следующих на высокой скорости в плотном кильватерном строю. Для успешного выполнения этого маневра флагману необходимо точно знать положение на каждом корабле колонны, держать с ними связь с тем, чтобы все корабли начали маневр одновременно. Поэтому все каналы связи флагманского эсминца были заняты связью с остальными кораблями колонны, а связь с моей группой из двух эсминцев оказалась потерянной.
После неправильного определения расстояния до противника и ошибочной команды на поворот «все вдруг», адмирал с ужасом убедился, что занял такую позицию, в которой его корабли стали прекрасной целью для противника. Американцам представлялась отличная возможность нанести по колонне Иджуина сокрушительный удар, а затем следовать на север и уничтожить японский транспортный конвой.
Понимая весь ужас подобного развития событий, уставший и несколько растерявшийся Иджуин совершает очередную, на этот раз самую крупную из всех своих ошибок. Он приказывает своим кораблям совершить еще один поворот «все вдруг» влево. Это выстраивает его корабли в изломанную линию фронта, еще лучше подставляя их под удар противника.
В 20:56 эсминцы Иджуина совершили очередной поворот «все вдруг» — на этот раз вправо, перестроившись из строя фронта снова в кильватерную колонну, подставляя свой арьергард под бортовой залп противника. Концевым следовал эсминец «Югумо», находясь всего в 3000 метрах от американских орудий с радиолокационной наводкой.
В этот момент противник открыл артиллерийский огонь и выпустил торпеды. Эсминец «Югумо» сразу же получил попадания пятью снарядами. «Югумо» выкатился из строя влево, открыл яростный ответный огонь и выпустил по противнику 8 торпед. Следующий впереди эсминец «Кацегумо» также открыл артиллерийский огонь, но не смог выпустить торпед из опасения попасть ими в поврежденный «Югумо». «Исокадзе» и «Акигумо» не имели возможности на своем курсе даже открыть артогонь.
Между тем, «Югумо», пораженный еще несколькими снарядами, потерял управление и стал дрейфовать к юго-западу. В 21:03 он получил попадание в правый борт по меньшей мере одной американской торпеды, взорвался и, продержавшись на поверхности еще несколько минут, затонул. Никто из его экипажа (241 человек) не спасся. Три оставшихся корабля Иджуина бежали из этого района в хаотическом беспорядке. Десять минут у них ушло на то, чтобы снова построиться, после чего вся группа ушла в западном направлении.
Три американских эсминца, которые до сих пор действовали безукоризненно, стали, судя по всему, жертвой излишней самоуверенности.
В 20:56, после открытия огня и торпедного залпа по «Югумо», они отвернули вправо. Останься они на
