магазин патрон 7,62 вместо 5,45? И как он в магазине поместился?

— Бойцы! Огонь! Я сейчас отползу, и быстро вернусь. Держаться!

Я сполз чуть вниз в укрытие и продолжил вышибать шомполом из ствола перекошенный патрон. Минут через пятнадцать это удалось и я с сожалением стал возвращаться на огневую позицию. Вдруг мне навстречу выползли, один за другим все бойцы.

— Куда! Куда, сволочи! Назад! Парни назад! Ползите обратно на горку!

— Товарищ лейтенант! Ты куда ушел? Одним нам там страшна, сап-сем страшна, — забубнил верзила Мурзаилов.

— Да тут я, тут, сказал же — держаться!

— Мы испугались, — промычал Хафизов.

— Назад! Возвращаемся! Огонь! Всем огонь! Не отступать!

И тут раздался топот сапог, шум камней, крики:

— Свой, не стреляйте. Это подбежал Сергей с саперами. Он громко матерился.

— Вы куда все делись?

— А ты какого хрена примчался? — удивился я.

— Когда вы объявились, думаю: все, ура, спасены. Да и «бородатые» чуть отползли. Кричим, переговариваемся, душа поет, а как тебя не стало не слышно и огневая поддержка стихла, «духи» вдруг как попрут. Им же трупы и раненых вытащить надо. Я в одного верзилу весь магазин выпустил, а он орет, идет и не падает! Стреляю, а он, скотина, не валится! Патроны кончились — вот мы и дали деру. Отступили.

— Много мы их перебили?

— Ник! Да черт знает! Там целая лавина пошла. Человек двадцать.

— Ладно, здесь будем держаться, пока сможем. Если собьют — крышка нам всем.

Снизу закричал ротный:

— Мужики, сейчас вертушки подойдут, поддержат! Не отползать, держаться. Не бежать!

— Товарищ замполит! Патроны кончились, я снарядил все магазины, — пробубнил Колесо, дергая меня за рукав. — Запас кончился.

— Колесников! Надо говорить «товарищ лейтенант»! Пентюх! Чему тебя учили!

— А меня в Союзе учили подметать, землю копать, да строить дома. Я стрелял всего один раз в учебке и эти уставы не изучал.

— Колесо, ползи за патронами к ротному. Хватит болтать!

А «духи» тем временем, продолжали поливать нас свинцовым дождем. Они патронов не жалели. По- прежнему что-то кричали в мегафон, что-то обещали. Автомат начал заедать от толстого слоя нагара, и при смене пустых магазинов на заряженные приходилось затворную раму досылать ногой. После этого он, как это было ни удивительно, все равно стрелял! Да, это тебе не амереканская М-16! Та уже давно бы зачахла и отказала.

Внезапно в воздухе появился «крокодил». Вертолетчик явно не понимал, где и кто из нас находится. Кто внизу: свои, чужие? Рота дружно зажгла дымы. «Ми-24» сразу радостно принялся утюжить господствующие над нами высоты.

Дружное «ура» пронеслось над нашими позициями после епервого залпа неуправляемыми ракетами.

— Ура! — заорал и я. Слезы радости и счастья брызнули из моих глаз. Спасены!

Погонов и Гудков вытащили к валунам «Утес» и АГС и молотили по противоположной вершине. Наша радость была недолгой. По вертолету начали стрелять пулеметы, и вертолет, плюнув «нурсами», еще разок развернулся и ушел на базу.

Я шустро пополз на четвереньках к ротному.

— Ваня! Куда он улетает? Что случилось?

— Летуны сказали, что топливо кончается.

— Другие прилетят?

— Вряд ли. Нам только все начальники орут: держись, Иван! От комбата до комдива. Комдив только что сыночком называл. Призывал держаться. Обещал, помощь идет…

— Какая?!

— Третья рота и разведвзвод. Но им плестись часа два-три.

— Что ж, вытащат нас, как мы вчера ту битую роту восемьдесят первого полка.

— Не паникуй! Ползи наверх. Чего тут околачиваешься? Держаться! Побежим — ляжем все вдоль склона. Давай назад к бойцам. Держаться! Помни, что тебе яйца отрежут обязательно. Ха-ха-ха! Любят они, гады, замполитам яйца отрезать.

Да! Замогильный юмор ротного спокойствия не прибавил. Зацепив несколько пачек патронов, я выполз на край плато. Вот с краю Серега стрелял и матерился, чуть в стороне, бойцы лежа вели огонь одиночными и изредка очень короткими очередями. Теперь мы вели бой, уже толком не видя противника. Смеркалось. Дождь усиливался, холодало. Поток воды постепенно превратился в мокрый мелкий снежок.

Чертыхаясь и сопя, к нам на пятачок выполз сам Ваня Ковун.

— Мужики, — он обнял нас с Острогиным за плечи, — артиллерия прицельно бить не может, рота лежит вплотную с «духами». Вот-вот патроны кончатся: АГС уже все расстрелял, «Утес» тоже, и «мух» больше нет. Минут через двадцать стрелять будет просто нечем. Снежная пелена сейчас нас прикрывает, и «духи» толком ничего не видят. Я принес последний мешочек патронов, заряжайте магазины, сейчас пойдете в атаку. Как вчера — в психическую. Надо сбить их с плато. Вернуть СПС, тот, где ты, Сергей, сидел. Сбросить их, мерзавцев, вниз. Тогда артиллерия сможет точнее бить вокруг плато.

— Как в атаку? — удивился взводный. — С кем идти в атаку? Три узбека, я, замполит и Колесо?

— А Мурзаилов? Это же ПК! Сила! Пулемет! Смотри, какой гигант-боец! Голыми руками всех задушит.

— Да у пулеметчика и половины ленты не осталось! — возразил Серега. — Тоже мне огневая поддержка.

— Саперы и Васька с вами пойдут! Надо, братцы, надо, а я, Степа, Ларик и артиллерист, прикроем с фланга. Придавим огнем высотку слева.

— Взять только этот рубеж? Берлин брать не надо? — переспросил я. — Почему опять я иду в атаку? Каждый день в атаку, и в атаку, ну сколько можно?

— Крайняя атака. Взять СПС и все. Ну, замполит, ну шутник! — похлопал меня по плечу Кавун. — Закрепиться в камнях. И дальше никуда наступать не надо. По магазину каждый выпускает и броском — вперед! Потом гранаты кидайте. Еще раз говорю: пошуметь как вчера!

— Да граната всего одна осталась Ф-1, - засмеялся я. — Больше ни у кого нет.

— На, возьми еще две, мои гранаты. Больше нет ничего. С богом, ребята! — ротный ткнул кулаком меня в бок и уполз.

Мы собрали бойцов и стали готовиться. Серега схватил меня за руку.

— Ну что, Ника? Рискнем! Делать-то больше нечего, деваться нам некуда.

— Бойцы! Даем залп и вперед! Захватываем укрепления! — скомандовал я. — Конечно, ураганного огня не получится, но по магазину расстрелять, и с криком «ура» атакуем! Ползем в начале на четвереньках, потом короткими перебежками вперед, и стреляем короткими очередями. Оставить немного патронов, чтобы было чем добивать раненых «духов». Ха-ха.

В заключение тирады я нервно рассмеялся.

— У кого есть штык-ножи или лопатки, взять с собой. Может, рукопашная будет, — продолжал мою пламенную речь Острогин.

— Ну дела! Блин-горелый! — только и вымолвил Колесников.

— Не ссы, Колесо, все будет в ажуре, — засмеялся недобро Васька. — Прорвемся!

Штурмовая группа растянулась в линию, и мы проползли метров пять. «Духи» монотонно вели ленивый огонь, видно экономили патроны.

— Вперед! В атаку! — заорал я, что было сил. — Ура! Суки, гады, сволочи! А-а-а! Ура!

Сидя, лежа, с колена вокруг меня стреляли солдаты. Саид встал в полный рост и выпустил длинную