девять связывается учёными именно с Громовержцем: так, в Перыни, святилище Перуна под Новгородом, исследованном археологом В. В. Седовым, горело девять костров — восемь по кругу и один в середине, перед кумиром грозного бога. Срублен дуб был на рубеже VIII–IX веков, задолго до крещения Руси в 988 году. И. скорее всего, именно он стал жертвой фанатизма византийского проповедника.

Епископ не ограничился истреблением святыни северы. Он калечил обереги славян, маленькие коловраты-свастики, обламывая им зубцы и превращая в обычные кресты.

Понадеявшись на новых заступников, небесного и земного, Лютовер объявил воину каганату. Можно представить, как, с каким сердцем шли в бой люди, с чьих шей свисали изувеченные обереги, а перед глазами, верно, ещё рушилось с обрыва тысячелетнее дерево бога побед.

Северяне были разбиты. Лютовер, взятый в плен, вынужден был принести кагану унизительную клятву покорности и отдать в гарем кагана единственную дочь. Не отсюда ли в русской былине «Иван Годинович» «королевна Черниговская», просватанная за «царище Кошерище» [24]?

Бог христиан не двинул с небес, на помощь новым приверженцам, ангельские полки. Кесарь в далёком Константинополе не шевельнул пальцем, чтобы помочь новым единоверцам. Что там варвары- славяне, вчерашние язычники… Византия фактически предала хазарам даже крымских повстанцев-христиан Иоанна Готского.

Зато греки, наверное, как всегда, скупили немало полонян, которых хазары гнали из разгромленной, разорённой Северской земли.

Ещё менее северян могли противостоять новым владыкам каганата донские славяне. Их сила наверняка была основательно подорвана ещё «стремительным рейдом» Мервана — потерять двадцать тысяч семей и в наши дни катастрофа! А последовавший вскоре за этим иудейский переворот и гражданская война в Хазарии окончательно должны были подорвать силы донских потомков антов. Из девяти верховных судей Хазарии делами язычников — в том числе и славян — занимался только один. Учитывая, что делами небольшой и монолитной иудейской общины занимались аж три судьи (ещё три вели дела мусульман, а двое — христиан всех церквей и сект), можно предположить себе язычников — и славян в том числе — в державе каганов. Впрочем, что иноплеменники — в «обновлённой» Хазарии свои, хазары, иной раз вынуждены были продавать собственных детей. Впрочем, так жили, конечно не все — иудейская элита, которую арабские авторы называют «белыми хазарами», жила в благодатном покое укрытых за мощными стенами городских крепостей «элитных кондоминиумов» с тенистыми садами и журчащими фонтанами. Остальным же предоставлялось ютиться в хибарках, саклях, юртах, сбившихся перепуганными овцами под мощные белокаменные стены крепостей, за почти символическим земляным валом, по ту сторону которого лежала разбойная степь. «Чёрным хазарам», как называли арабы большинство населения каганата, не было ходу за стены крепостей даже в качестве стражи. Это, наверно, была единственная в средневековом мире страна, где стража обходила городские укрепления снаружи. Удивляться такому апартеиду особенно не приходится — стоит лишь вспомнить, «закон и правило», по которым Обадия «обновил царство» Хазарское, входил такой любопытный документ, как «Законы Ездры». Про этот замечательный памятник права можно сказать только одно — немецкие нацисты при составлении знаменитых Нюрнбергских «расовых законов» взяли за основу именно «Законы Ездры», естественно, заменив в них «иудеев» на «немцев». И если даже хазары — та их часть, чьи грубые рубленные черты не были сглажены примесью крови «избранного богом народа» и пощажены безжалостным южным солнцем, степными ветрами, горем и голодом — вынуждены были ютиться под стенами крепостей и торговать собственными детьми, то можно только представить себе, как жили в этом государстве славяне, которых Масуди именует самыми многочисленными из язычников (читай — самой бесправной части населения) каганата.

Хотя славяне ещё упоминаются как один из народов Кавказа (в 903 году ибн аль Факих сообщает: «на горе Кабк (Кавказ) семьдесят два языка; длина горы — пятьсот фарсангов. Она соседит со страною греков до границы алан и доходит до страны славян. На ней (горе Кабк) есть также род славян»). Более того, вот парадокс, именно бесправные язычники дали Хазарии слово «закон» — об этом полезно знать, чтобы, вопреки всем новейшим фантазиям, помнить, кто на самом деле был «культуртрегером» в отношениях хазар и славян, но, как действующая сила, самостоятельная или в союзе с другими народами, собственно славяне из истории Кавказа после «обновления» Обадией Хазарского царства исчезают.

Но в это же время, в девятом-десятом веках, на «горе Кабк» всё громче начинает звучать, после двухсотлетнего перерыва, имя новых северных пришельцев, поклоняющихся тому же богу, что вошёл в мифы Кавказа как Пиркуши и Пирьон, сделавших своей столицей город, рассказ об основании которого записал Зенобии Глакк, зовущих своих управителей тиунами, как и славянские воины кагана под стенами Партавы.

На Кавказ пришла русь.