намерения. А еще я надеялся, что смогу убедить ее передать мне наследство после того, как женюсь.

Он прервался и с мольбой взглянул на Мелиссу. Она кивнула, но не произнесла в ответ ни слова.

– Шторм загнал меня в деревенскую гостиницу, где из страха и бессильной злобы я по глупости выпил больше, чем обычно. В таком состоянии я познакомился с одной путешественницей, молоденькой девушкой, которая попала в безвыходное положение, потому что дом, куда она приехала, оказался пуст и ей надо было где-то прожить эти две недели. В какой-то момент, потеряв здравый смысл от выпитого бренди, я предложил ей кров в обмен на то, что она притворится моей невестой.

Мелисса задыхалась, глядя Чарльзу прямо в глаза. «Значит, теперь он заявляет, что это был просто импульс?»

– Я знаю, Мелисса, знаю, что это была ошибка, – с горечью признался он. – Будь я трезвее, клянусь, мне бы и в голову не пришла подобная мысль. Но я был пьян. И вы знаете, этот обман дорого мне обошелся. На самом деле не было никакой помолвки. Я солгал, когда вы заговорили на эту тему. Генриетта тоже ненавидела эту ложь и часто упрекала меня за жадность. Мне кажется, вы очень похожи.

У Мелиссы опять перехватило дыхание, на сей раз от беспокойства. Неужели он ее узнал?

Мелисса боялась, что, обсуждая Генриетту, якобы существовавшую на самом деле, она выставила себя на посмешище. От страха, неуверенности и смущения она снова не смогла выговорить ни слова.

– Вам известно намного больше чем леди Лэньярд могла написать леди Каслтон, – продолжал он. – Вы, должно быть, узнали обо всем этом прямо от самой Генриетты. Мое поведение было просто ужасным, я признаю это. Думаю, я действовал под влиянием внезапно пришедшей мне мысли, потому что меня выбило из колеи то, что бабушка начала ставить какие-то условия. Я всегда рассчитывал получить это наследство просто так и не предполагал, что должен идти для этого на такие жертвы. Теперь я чувствую, что обязан извиниться перед Генриеттой. Вы с ней знакомы? Можете дать ее адрес? Не пострадала ли она от моих поступков? Я знаю, что эта девушка ни за что не согласилась бы принять участие в такой подлой авантюре, но у нее действительно не было другого выхода. Я вынудил ее пойти на это, и довольно грубо.

– Почему вы думаете, что ей захочется вас видеть, милорд? – спросила Мелисса. Поняв, что он не узнал правду, она надела свою обычную маску невозмутимости и прибавила: – Вы использовали ту девушку в своих корыстных целях. Ей вовсе не нужно было продолжать знакомство с вами. Наоборот, она хочет поскорее забыть об этом происшествии. Если вы снова встретитесь, то это может плохо кончиться для вас обоих. Кто-нибудь обязательно раскроет ваш обман.

– Выходит, вы действительно ее знаете, – улыбнулся Чарльз.

– Знаю настолько, что могу вас заверить: она больше не желает иметь с вами ничего общего. Генриетта ненавидит мошенничество, а еще меньше она жалует человеческую жадность, – выпалила Мелисса.

– Тогда она поймет то положение, в котором я оказался, – грустно промолвил Чарльз. – Я действительно дорого заплатил за тот необдуманный поступок. Бабушка обещала мне наследство, но только при условии, что я женюсь на Генриетте не позже следующего Рождества. Если я не сдержу слова, то все деньги будут перечислены каким-то благотворительным заведениям.

У Мелиссы закружилась голова. После этого он уже никогда не простит ей обмана. «Мое финансовое положение не изменилось». В тот день он сказал чистую правду. Чтобы скрыть дрожание рук, она положила их на колени и постаралась придать голосу больше твердости:

– Тогда меня удивляет, что вы делаете в городе. Почему вы не ищете Генриетту?

– Я пытался, – при этих словах гримаса боли исказила его черты. – Она не дала мне своего адреса. Я потратил месяцы на то, чтобы найти эту девушку, но она как сквозь землю провалилась. Эти женщины, они как привидения, появились и ушли обратно в свой мир.

При этих словах Мелисса слегка поежилась. Чарльз даже не догадывался, как близко он подошел к истине.

– Она как будто бы знала Линкольншир. Так вот, я тщательно прочесал ту местность. Теперь я знаю, что она заезжала к вам.

Он неожиданно бросился в кресло прямо напротив Мелиссы. Его прозрачно-голубые глаза поймали ее взгляд, и под этим настойчивым и долгим взором девушка просто оцепенела. Мелисса и раньше замечала на себе этот обманчивый взгляд, под действием которого она теряла самообладание.

– А потом я встретил вас и влюбился, – нежно продолжал Чарльз. – Теперь, милая Мелисса, наследство ничего для меня не значит. Мне нужны только вы. Но долг предписывает мне найти Генриетту и попросить у нее прощения. Я должен убедиться, что с ней все в порядке. Если своим поступком я заставил страдать эту девушку, то я никогда себе этого не прощу.

– Она ни капельки не страдает, – поспешила вставить Мелисса. – Но мне кажется, вы заблуждаетесь. Если вы снова встретитесь с Генриеттой, неужели вы не сделаете ей настоящее предложение? Ведь потом вы горько пожалеете о том, что упустили целое состояние.

– Никогда! – Он резко тряхнул головой в ответ на ее заявление. – Мне вовсе не хочется с ней общаться. Но я должен успокоить свою совесть и попросить у нее прощения, ведь она наверняка все еще презирает меня за то, что я заставил ее пойти на эту подлость.

– Ничем не могу помочь, – сердито ответила Мелисса, пытаясь отвести от него взгляд. – Но мне интересно: если бы леди Лэньярд знала о вашем обмане, чувствовали бы вы себя теперь виновным?

– Не знаю, – честно признался он. – Наверное, нет.

– Как же вы надеялись уговорить Генриетту выйти за вас замуж, если она терпеть вас не могла?

– Да не знаю я! Хорошо еще, что я не знал ее прежде. Мы бы не подошли друг другу, потому что она была бы вовсе не такой женой, какая мне нужна.

Слова Чарльза придали решимости Мелиссе. Случилось то, чего она так боялась. Он любил не ее, а портрет молодой леди Лэньярд. Он знал, что Генриетта ему не подходит. Тем не менее разница между Генриеттой и Мелиссой заключалась лишь в том, что они немного различались внешне и что одна из них обладала светскими манерами, а другая нет. Сердце Мелиссы подсказывало, что она не права, но девушка не стала прислушиваться к его голосу. Она считала, что влюбилась в Чарльза только из-за его несомненной красоты.