около семнадцати лет. Леди Мелисса, окруженная толпой обожателей, вела себя легко и непринужденно.
Ему потребовалось лишь одно мгновение, чтобы понять, что происходит в этом доме. Несмотря на то, что Мелисса была несомненным украшением этого приема, расточая направо и налево лучезарные улыбки, а примерно семь джентльменов смотрели на нее с обожанием, эта девушка никому не отдавала предпочтения. Ей явно не хватало женской хитрости. Она не сталкивала своих поклонников, не устраивала среди них состязаний и не пыталась никого поднять на смех. Даже лорд Эмплай, по которому сходили с ума многие девушки, невзирая на его титул и небольшое состояние, и тот принимал участие в разговоре, смеясь и поддразнивая Мелиссу вместе со всеми.
Извинившись перед леди Дебенхэм, Чарльз поспешил к только что вошедшему Мэтту Кроуфорду. Они были давними приятелями.
– Здравствуй, Мэтт, – произнес Чарльз. Поздоровавшись с хозяйкой дома, друзья удалились в спокойный уголок. – Мы не виделись целую вечность!
– С осени ты отказался от своих обычных увлечений, – напомнил ему Мэтт.
– Моя бабушка тяжело заболела, – ответил Чарльз и пожал плечами. – Я бы и сюда не приехал, если бы она не попросила меня навестить свою кузину.
– И кто же эта кузина?
– Ну конечно, леди Каслтон. Поэтому-то я и здесь. Я приехал только вчера ночью.
– Так-так. – Мэтт подозрительно посмотрел на Чарльза. – Значит, прелестная леди Мелисса – твоя кузина.
– Ошибаешься, – солгал Чарльз. – Вовсе не в моем вкусе совращать девственниц, и ты прекрасно это знаешь. Раньше я вообще ее не видел. А уж брат этой девушки определенно не в моем вкусе.
– И не в моем, хотя одно время мы были друзьями, – признался Мэтт. – Прошлым летом я провел в его поместье почти месяц. Там были еще несколько моих знакомых, включая одного человека, который все время плутовал в картах. Ни за что не хотел бы еще раз там побывать.
– Кого ты имеешь в виду?
Мэтт молча замотал головой.
– Ты прекрасно знаешь кого, Чарльз. Но я не могу очернить его имя, не имея достаточно веских доказательств.
«Неудивительно, что леди Мелисса переехала к бабушке», – подумал Чарльз. Что-то подобное он уже слышал, но от кого вспомнить не мог. Чарльз надеялся, что девушка покинула дом сразу же после смерти отца. Но если она провела какое-то время в компании своего брата и его дружков, то ей не стоит об этом распространяться, так как вся эта история может очень сильно ей навредить. А интересно, кто этот карточный шулер? Отказ Мэтта назвать его имя был понятен, потому что мошеннику такое серьезное обвинение может обернуться изгнанием из общества. А, обвинив человека без доказательств, Мэтт может быть вызван на дуэль, и в этом случае пострадает его собственная репутация. Но нельзя оставить все как есть. Когда-нибудь он постарается уличить мошенника и привлечь его к справедливому суду. Ему не составит особого труда выяснить имена тех, кто участвовал в этом сборище.
– Да, она, несомненно, страдала от общения с этим слабым и распущенным дураком, – согласился Мэтт, непритворно жалея девушку. – Но ни один человек, который хорошо знает Мелиссу, никогда не станет ее этим попрекать. Она прелестная юная леди, из которой получится отличная жена.
– Ты говоришь, как влюбленный. Неужели ты имеешь на нее какие-то виды?
– Нет. Мы друг другу не подходим, но я считаю ее своей подругой.
Взгляд Чарльза вновь упал на леди Мелиссу. Лорд Рафтон собирался уходить, и в его глазах Чарльз увидел трогательную заботу о Мелиссе. В ее взгляде тоже была теплота. Рафтон слыл превосходным кавалером, который к тому же собирался унаследовать графство и внушительное состояние. Чарльз окинул взглядом остальных поклонников Мелиссы. Эмплай явно недостоин ее красоты. Торнхилла надо было отбросить сразу же: он не из тех, кто с годами способен остепениться. Паркингтон не мог серьезно за ней ухаживать: как младший сын барона, он был много ниже Мелиссы по положению.
Но когда в дверях появился лорд Граффингтон, Чарльз забеспокоился по-настоящему. Этот человек был еще одним страстным поклонником Мелиссы, но его ухаживания явно не нравились девушке. Прошлое графа Граффингтона пестрило грязными историями, и в числе неблаговидных поступков был не только необузданный разврат. Он вел себя очень грубо, и именно по этой причине его несколько раз выгоняли из публичных домов, хотя это и не было никем доказано. Чарльз знал об этом, поскольку однажды видел собственными глазами, как Граффингтона вытолкали взашей от мадам Филлет за то, что он избил одну из ее девиц.
Чарльз снова обратился к Мэтту.
– Ты пришел к такому выводу за то время, что она провела в городе? – спросил он.
– Конечно же, нет. Я знаю эту девушку много лет. Как я уже говорил, мы с ее братом раньше были друзьями.
«Как отбить ее у Граффингтона?» – мучился Чарльз, обсуждая вслух лошадей и скачки, которые состоялись в прошлом месяце недалеко от Давера. Неважно, серьезные намерения у этого человека или нет. Что он вертится вокруг нее? Даже одним своим присутствием этот мужчина может погубить ее незапятнанную репутацию. Но в голове у Чарльза ни разу не промелькнула мысль о том, почему его так беспокоит судьба этой девушки. Еще никогда он так не переживал за своих родственников.
Мэтт ушел, договорившись с Мелиссой покататься в парке на лошадях. А Чарльз не на шутку рассердился, заметив, как только что приехавший лорд Инглвуд отчаянно с ней флиртует. Этот был также недостоин такой девушки, как Мелисса: слишком прост и надоедлив. К тому же лорд Инглвуд обладал поразительной способностью портить настроение каждому, кто находился рядом с ним.
К вечеру Чарльз уже решил остаться в Лондоне до конца сезона. Он срочно распродал остатки картин из Суонси, съехал из дешевого отеля и потихоньку снял себе комнатушку в полуразвалившемся доме, единственное достоинство которого состояло в том, что он располагался недалеко от Мэйфэйра.
