– Да, наверно.

– Знаешь, я ведь ее купил совсем новенькой. Это была даже не машина, а просто как перчатка, в которую можно залезть целиком…

Он принюхался.

– Где горит? – спросил он.

Порыв ветра поднял тучу пыли и бросил ее обратно. Воздух раскалился, сгустился, и двигаться стало тяжело, как мухам в сиропе.

Кроули взглянул в полные ужаса глаза Азирафеля.

– Но ведь все кончилось! – начал он. – Уже ничего не может случиться! Этот… момент, или что там еще – он прошел! Все кончилось!

Земля содрогнулась с грохотом, который издает поезд метро, только этот ехал не под землей. Этот ехал наверх.

Кроули возился с зажиганием.

– Это не Вельзевул! – заорал он, стараясь перекричать ветер. – Это Он! Его Отец! Это не Армагеддон, это уже личные счеты! Да заводись ты, чтоб тебя!

Земля дрогнула под ногами Анафемы и Ньюта, и они покатились по вздыбившемуся бетону. Из трещин хлынули потоки желтого дыма.

– Это что, вулкан? – завопил Ньют. – Что это?

– Что бы это ни было, оно в ярости, – ответила Анафема.

Кроули за рулем джипа страшно ругался. Азирафель положил руку ему на плечо.

– Здесь люди, – сказал он.

– Да, – рявкнул Кроули. – И я!

– Я думаю, мы не можем допустить, чтобы с ними что-то случилось.

– Что ты… – начал Кроули и замолк.

– Я хочу сказать, что если подумать, мы причинили им достаточно неприятностей. Ты и я. За все эти годы. Тем или иным образом.

– Мы просто делали свою работу, – пробормотал Кроули.

– Ну да. И что? Множество людей за всю историю человечества просто делали свою работу, и посмотри, сколько они натворили.

– И ты предлагаешь попробовать остановить – Его?

– Что ты теряешь?

Кроули открыл рот, чтобы возразить, и понял, что ему нечего сказать. Все, что он мог потерять, он уже потерял. Худшего с ним произойти уже не могло. Он, наконец, ощутил себя свободным.

А еще, сунув руку под сиденье, он ощутил, что там лежит тяжелая монтировка. Пользы от нее, конечно, никакой, но, с другой стороны, пользы здесь не могло быть ни от чего. Более того, на самом деле значительно страшнее предстать перед Врагом Рода Человеческого с приличным оружием в руках. Тогда у тебя появится надежда, и будет только хуже.

Азирафель поднял меч, который уронила Война, и задумчиво взвесил его на руке.

– Ах, сколько лет я не прикасался к нему, – пробормотал он.

– Тысяч шесть, – отозвался Кроули.

– Подумать только, – сказал ангел. – Замечательный был день, без всякого сомнения. Старые добрые времена.

– Ну ты скажешь, – помотал головой Кроули. Грохот стал намного громче.

– В те дни люди понимали, что хорошо, а что плохо, – мечтательно сказал Азирафель.

– Именно. Вот и подумай об этом.

– Ах да. Слишком много путаницы?

– Вот-вот.

Азирафель поднял меч, и он вспыхнул с шипением, словно кусок магния.

– Стоит научиться, как это делается, и уже не разучишься, – улыбнулся он.

– Я просто хочу сказать, – добавил он, – если мы не сможем выпутаться… я буду знать, что глубоко внутри в тебе была искра добра.

– Ну конечно, – с горечью в голосе отозвался Кроули. – Только этого не хватало.

Азирафель протянул ему руку.

– Я рад, что мы встретились.

Кроули пожал руку Азирафеля.

– Увидимся, – сказал он. – И вот что, Азирафель…

– Да?

– Запомни: я буду знать, что глубоко внутри ты был негодяем ровно настолько, чтобы мне понравиться.

Послышалось шарканье, и их оттолкнул в сторону маленький, но разъяренно размахивающий Громовиком старикашка.

– Да я вам, слюнтяи южные, и хромую крысу в бочке не доверю придушить, – заявил он. – Кого мы тут теперь, значит, бьем?

– Дьявола, – без лишних слов объяснил Азирафель.

Шедуэлл кивнул, словно в этом не было ничего удивительного, бросил мушкет на землю и снял шляпу, обнажив шишковатый лоб, предмет зависти и почтения всех уличных мордобойцев.

– Так, значит, и думал, – сказал он. – Ну тогда я пущу в дело свою руку.

И они пошли прочь от джипа.

Ньют и Анафема смотрели им вслед. Шедуэлл шагал в середине, и они были похожи на стилизованную букву W.

– Что они еще задумали? – спросил Ньют. – И что… что с ними творится?

Плащи Азирафеля и Кроули лопнули по швам. Уж если идти на такое, то можно забыть о маскировке. Развернулись и распростерлись над головами крылья.

Вопреки распространенному мнению, крылья у демонов такие же, как у ангелов, только зачастую более ухоженные.

– Шедуэлл с ними! – крикнул Ньют, и, шатаясь, вскочил на ноги.

– Что такое «шедуэлл»?

– Он мой серж… замечательный старик, ты не поверишь… Я должен ему помочь!

– Помочь ему? – переспросила Анафема.

– Я давал присягу, и все такое! – Ньют запнулся. – Ну, что-то вроде присяги. И он мне заплатил жалованье за месяц вперед!

– А другие два кто тогда? Друзья твоего… – начала Анафема и вдруг замолкла. Азирафель повернулся, и она наконец его узнала.

– Я знаю, где я его видела! – закричала она и тоже вскочила, ухватившись за Ньюта, потому что земля под ногами плясала, как бешеная. – Пошли!

– Сейчас случится что-то страшное!

– Если этот гад повредил книгу – наверняка!

Ньют нащупал в лацкане пиджака армейскую шпильку. Он не знал, с чем им придется столкнуться на этот раз, но кроме шпильки, ничего не было.

Они побежали…

Адам посмотрел вокруг.

Он посмотрел под ноги.

На его лице появилось тщательно рассчитанное невинное выражение.

Борьба длилась всего мгновение.

Но Адам был дома.

Всегда, и теперь навсегда – дома.

Он быстро – так, что в воздухе мелькнуло лишь расплывчатое пятно – описал рукой полукруг.