Некто, кого представили как пресс-секретаря Электроэнергетического общества, судя по голосу, был близок к истерике.

– …опасности ни для работников станции, ни для общественности, – сказал он.

– Так сколько точно исчезло ядерных материалов? – спросил журналист.

После продолжительной паузы пресс-секретарь ответил:

– Мы бы не стали говорить «исчезло». Не исчезло. Временно отсутствует.

– Вы имеете в виду, что они все еще на территории станции?

– У нас нет точных предположений на счет того, каким образом они могли быть перемещены за ее пределы, – сказал пресс-секретарь.

– Вы, разумеется, рассматривали вариант террористического акта?

Снова наступила пауза. Затем пресс-секретарь заговорил, очень спокойно, тоном человека, который сыт всем по горло, и, как только это закончится, уйдет в отставку и займется разведением кур.

– Да, – сказал он, – видимо, надо рассматривать и этот вариант. Только при этом нам надо выяснить, какие именно террористы способны изъять работающий ядерный реактор из кожуха целиком так, чтобы этого никто не заметил. Его вес – около тысячи тонн, а в высоту он двенадцать с половиной метров. Так что это очень сильные террористы. Возможно, вам стоит позвонить им, сэр, и задать несколько вопросов таким же презрительно-обвиняющим тоном.

– Но вы сказали, что станция все еще производит электричество? – репортер чуть не задохнулся от неожиданности.

– Производит.

– Как же она может его производить, если на ней нет реактора?

Безумная ухмылка пресс-секретаря была видна даже по радио. Более того, видно было, как он обводит объявления на странице «Фермы на продажу» в журнале «Куроводство».

– Этого мы не знаем, – сказал он. – Мы надеялись, что ответ нам подскажут умники с Би-Би-Си.

Анафема взглянула на карту.

То, что у нее получилось, было похоже на галактику или на рисунок, вырезанный на надгробии древнего кельтского вождя – из тех, что побогаче.

Лей-линии действительно двигались. Они закручивались спиралью.

Центром которой – не совсем точно, с учетом возможных ошибок, но без всякого сомнения – был Нижний Тэдфилд.

В нескольких тысячах миль от Тэдфилда, почти в тот же момент, когда Анафема взглянула на свои спирали, лайнер «Морбилли» сел на мель на глубине в триста морских саженей.

Для капитана Винсента это означало лишь, что у него стало одной проблемой больше. К примеру, он точно знал, что сейчас нужно связаться с владельцами судна, но никогда не мог со всей увереностью сказать, кому оно принадлежит в данный момент и кому будет принадлежать на следующий день – или на следующий час, принимая во внимание глобальную компьютеризацию.

Одна беда с этими компьютерами. Вся документация на судне велась в компьютерном виде, и оно могло перейти под более выгодный (на данный момент) флаг за доли секунды. Навигационными системами тоже управлял компьютер и постоянно обновлял данные о положении судна через спутники. Капитан Винсент пытался терпеливо объяснить владельцам, кто бы они ни были, что лучше вложить деньги в покупку нескольких сот квадратных метров обшивочной стали и бочки заклепок, но ему вежливо сообщили, что эти рекомендации не соответствуют текущим прогнозам соотношения расходов и прибыли.

Капитан Винсент питал сильное подозрение, что, несмотря на всю его электронику, «Морбилли» стоил бы больше, затонув, чем оставаясь на плаву. При этом, возможно, когда он отправится на дно, он войдет в историю мореплавания как пример самого точного определения места крушения.

Отсюда следовал еще один вывод – что мертвый капитан Винсент был более ценен, чем живой.

Сейчас он сидел за столом и неторопливо просматривал приложение к «Международному кодексу мореплавания», на шестистах с лишним страницах которого были даны образцы коротких, но содержательных фраз, специально разработанных для передачи сообщений о любых происшествиях на море, которые только можно было себе представить, по всему миру с минимальными искажениями и, прежде всего, по минимальной цене.

Он хотел сообщить следующее: «Шел курсом ЮЮЗ, координаты 33°N 47°72'W. Первый помощник (если помните, взят на борт в Новой Гвинее вопреки моему желанию; возможно, он из племени охотников за головами) знаками показал, что что-то неладно. Обнаружили, что обширный участок океанского дна ночью поднялся на поверхность. На нем большое количество зданий, многие из которых по архитектуре напоминают пирамиды. Сели на мель во дворе одного из них. Вокруг статуи очень неприятного вида. На борт поднялись дружелюбные пожилые люди в длинных плащах и водолазных шлемах и радостно общаются с пассажирами, которые считают, что это организовано нами. Жду рекомендаций».

Он перевернул еще одну страницу. Его палец остановился. Добрый старый «Кодекс» снова не подвел. Пусть его придумали восемьдесят лет назад, но в те дни люди всерьез думали о том, с чем может столкнуться мореплаватель вдали от земли.

Он взял ручку и написал: «XXXV QVVX.».

Что в переводе означало: «Нашли Атлантиду. Верховный жрец только что выиграл состязание по метанию колец».

– Да ни фига!

– А вот фиг!

– Да вот ни фига!

– А вот фиг тебе!

– Да ни… ладно, а как тогда насчет вулканов? – Уэнслидейл откинулся назад, торжествующе сложив руки на груди.

– И что насчет вулканов? – спросил Адам.

– Из них вся пена идет прямо из центра Земли, а там жарища, – объяснил Уэнслидейл. – Я программу по телику видал. А вел ее Дэвид Аттенборо, так что это правда.

Остальные ЭТИ дружно повернулись к Адаму. С их точки зрения, это походило на соревнования по теннису.

Теория Полой Земли не имела особого успеха в меловом карьере. Соблазнительная идея, которая выдержала поддержку таких замечательных мыслителей, как Сайрус Тид, Бульвер-Литтон и Адольф Гитлер, трещала по швам под напором уничтожающе очкастой логики Уэнслидейла.

– А я говорил, что она везде кругом пустая? – защищался Адам. – Никто не говорил, что она везде кругом пустая! Она, может, на целые мили не пустая, чтобы хватило места и на твою пену, и на нефть, и на уголь, и на тибетские туннели, и все такое. А потом она пустая. Так они думают. А на Северном полюсе дыра, чтобы воздух проходил.

– Не видел я в атласе никакой дыры, – хмыкнул Уэнслидейл.

– Правительство не разрешает ее рисовать на карте, чтобы кто-нибудь туда не полез, – объяснил Адам. – Потому что те, кто живут внутри, не хотят, чтобы на них все время смотрели с высока.

– Какие такие тибетские туннели? – спросила Язва. – Ты сказал про тибетские туннели.

– Ну да. Я что, не рассказывал еще?

Все ЭТИ замотали головами.

– Ну, это здорово! Что такое Тибет, знаете?

Они, кивнули, с некоторым сомнением. В их сознании промелькнула серия смутных образов: яки, Эверест, люди с именами типа «Золотой Дракон», старички на вершинах гор, еще какие-то люди в пижамах, изучающие кунг-фу в древних храмах, и снег.

– Ладно, помните тех учителей, которые уехали из Атлантиды, когда она потонула?

Они снова кивнули.

– Так вот некоторые забрались в Тибет и теперь правят миром. С помощью Тайного Учения – раз