представить, как завращались глаза, когда интендант ощутил на своей толстой красной шее холодный металл наконечника.

— А вот тот, что сзади тебя, большой арбалет, — сказал Шнобби.

Шестифутовая железная стрела не могла похвастаться остротой. Она предназначалась не для хирургических операций, а для того, чтобы проламывать двери.

— Мне спускать курок? — проворчал Детрит прямо в ухо интенданту.

— Ты не посмеешь выстрелить из него здесь! Это же осадное оружие! Оно пробьет стену.

— Да, потом оно пробьет стену, — согласился Шнобби.

— А эта штучка для чего? — спросил Детрит.

— Послушайте…

— Надеюсь, ты хранил его должным образом, — сказал Шнобби. — Усталость металла — мерзкая штука. Спусковой механизм первым начинает барахлить.

— А что такое спусковой механизм? — спросил Детрит.

Все замолчали.

Первым отыскал свой голос Моркоу:

— Капрал Шноббс?

— Да, сэр?

— Я продолжу сам, если не возражаешь.

Он осторожно опустил осадный арбалет, но Детрит, которому очень не понравилось замечание интенданта о «людях», упрямо поднял его опять.

— Мне не нравится элемент принуждения, — сказал Моркоу. — Мы здесь не для того, чтобы запугивать этого беднягу. Он такой же городской служащий, как и мы. Ты поступил неправильно, заставив его испугаться. Неужели нельзя просто попросить?

— Прошу прощения, сэр, — откликнулся Шнобби.

Моркоу похлопал интенданта по плечу.

— Можно мы возьмем оружие?

— Что?

— Оружие. Для выполнения официального задания.

Этого интендант понять не смог.

— Ты хочешь сказать, у меня есть выбор?

— Конечно. Мы предпочитаем действовать по обоюдному согласию. Если ты не можешь разрешить нам это, просто скажи.

Наконечник с легким стуком опять вошел в контакт с черепом интенданта. Интендант тщетно пытался подыскать нужные слова, но в голову упрямо лезло только то, что вот-вот могла раздаться команда «Огонь!».

— Э, — наконец изрек он. — Э. Да. Конечно, берите что хотите.

— Чудесно, просто чудесно. Сержант Колон выпишет тебе расписку, где укажет, что ты отпустил нам оружие по собственной воле.

— По собственной воле?

— У тебя же был выбор.

Лицо интенданта исказилось от мучительного мыслительного процесса.

— Я полагаю…

— Да?

— Полагаю, что вы можете взять оружие. Забирайте и убирайтесь.

— Отлично. У тебя тележки не найдется?

— И кстати, ты случаем не знаешь, что люди говорят о гномах? — встрял Дуббинс.

Ангва еще раз убедилась, что понятие «ирония» Моркоу неизвестно. Когда он говорил, то отвечал за каждое сказанное слово. Если бы интендант настоял на своем, Моркоу, вероятно, не стал бы возражать. Хотя «вероятно» и «определенно» разделяет большая пропасть.

Шнобби почти добрался до конца ряда, периодически восхищенно вскрикивая при виде очередного боевого молота или палаша особо устрашающего вида. Будь его воля, он бы забрал отсюда все.

Вдруг Шнобби, увидев что-то, бросил кучу оружия на пол и устремился вперед.

— Ого! Клатчская пожарная машина! Вот это действительно мое амплюя!

Они услышали, как он возится в темноте. Потом Шнобби снова появился, толкая перед собой нечто похожее на мусорный бак, водруженный на маленькие скрипучие колесики. Машину усеивали какие-то рычаги, с ее боков свисали толстые кожистые мешки, а впереди торчал носик. В целом она смахивала на очень большой чайник.

— И кожа смазана!

— Что это? — спросил Моркоу.

— И масло в баке есть! — Шнобби начал энергично качать рукоять. — Насколько мне известно, эта штука запрещена в восьми странах, а три религиозных культа объявили, что отлучат от церкви любого солдата, ее применившего![24] Огоньку ни у кого не найдется?

— На, — протянул коробок Моркоу, — но что это…

— Смотрите!

Шнобби зажег спичку, приложил ее к трубке в передней части устройства и нажал на рычаг.

Наконец, всеобщими усилиями пламя погасили.

— Нужно лишь немножко поднастроить, — бодро заявил измазанный сажей Шнобби.

— Нет, — наотрез отказался Моркоу.

Всю оставшуюся жизнь он будет помнить струю пламени, опалившую его лицо по пути к противоположной стене.

— Но это…

— Нет. Слишком опасно.

— Она предназначена…

— Она предназначена причинять людям боль.

— А, — догадался Шнобби. — Понятно. Ты бы сразу предупредил, что мы пришли сюда за оружием, которое не причиняет боль людям.

— Капрал Шноббс! — рявкнул сержант Колон, который оказался ближе к струе пламени, чем Моркоу.

— Да, сержант?

— Ты слышал капрала Моркоу. Никакого языческого оружия. Кстати, откуда ты столько о нем знаешь?

— Военная служба.

— Правда? — удивился Моркоу.

— У меня была особая работа. Очень ответственная.

— Какая именно?

— Я был интендантом, сэр. — Шнобби лихо отдал честь.

— Ты был интендантом? — изумленно спросил Моркоу. — В чьей же армии?

— Герцога Псевдополиса, сэр.

— Но Псевдополис не выиграл ни одной войны!

— А… ну…

— Кому ты продавал оружие?

— Это злобная клевета! Это все солдаты! Они слишком много времени тратили на полировку и заточку!

— Шнобби, это Моркоу, с тобой говорит Моркоу, слышишь? И сколько же времени они тратили?

— Приблизительно? Около ста процентов, если мы говорим приблизительно, сэр.

— Шнобби?

— Сэр?

— Ты вовсе не обязан называть меня сэром.