Ровно через три с половиной минуты после пробуждения капитан Сэмюель Ваймс, Ночная Стража, преодолел последние ступени лестницы, ведущие на крышу городского оперного театра, еле отдышался и блеванул в ритме «аллегро-но-сильно».

После чего прислонился к стене и поводил из стороны в сторону арбалетом.

На крыше никого не было. Только полосы настила, уходящего вдаль и жадно пьющего утренний солнечный свет. Было уже слишком жарко, чтобы двигаться.

Придя в себя, Ваймс немного побродил между печных труб. Он обнаружил дюжину способов спуститься с крыши и тысячу мест, где можно было бы спрятаться.

Его комната прекрасно просматривалась отсюда. Хотя, если подумать, отсюда просматривались почти все комнаты города.

Катапульта… Нет, вряд ли…

Так… По крайней мере, имеются свидетели происшедшего.

Он подошел к краю крыши и посмотрел вниз.

— Привет, — сказал он и прищурился.

Земля находилась шестью этажами ниже, и вид был не из приятных. Недавно опустошенный желудок опять запротестовал.

— Э-э… Не могла бы ты подняться сюда? — спросил он.

— Ечас ониусь.

Ваймс отошел от края. Заскрежетал камень, и горгулья с трудом перелезла через парапет, двигаясь рывками, как в низкобюджетном мультфильме.

Ваймс мало знал о горгульях. Моркоу как-то сказал, что эта городская разновидность троллей установила абсолютно поразительные симбиотические отношения с водостоками — собирая воду ушами, горгульи выпускают ее, предварительно пропустив через мелкое сито во рту. Вероятно, это был самый странный вид на всем Плоском мире[18]. Птицы никогда не гнездились на колонизированных горгульями зданиях, даже летучие мыши предпочитали облетать такие дома стороной.

— Как тебя зовут?

— Ариза-ад-род-авею.

Ваймс пошевелил губами, пытаясь вставить в слова звуки, не произносимые существом с постоянно открытым ртом. Карниза-Над-Брод-Авеню. Имя горгульи было неразрывно связано с местом, ею занимаемым.

— Итак, Карниза, — продолжил он. — Тебе известно, кто я такой?

— Ет, — неохотно ответила горгулья.

Ваймс кивнул. Она сидела здесь в любую погоду, пропуская воду через уши. В записных книжках таких созданий немного имен. Даже прыщи чаще выходят в люди.

— Я — капитан Ваймс из Ночной Стражи.

Огромные уши горгульи встали торчком.

— Ы о оподиа Оркоу?

Ваймс расшифровал услышанное и заморгал глазами.

— Ты знаешь капрала Моркоу?

— О а! Се нают оркоу.

Ваймс хмыкнул. «Я здесь вырос, — подумал он. — Но люди, встречая меня на улице, все еще спрашивают друг у друга: „А это что за мрачный тип?“ Тогда как Моркоу появился в городе всего несколько месяцев назад, а его уже все знают. И он знает всех. И всем он нравится. Возможно, меня бы это даже раздражало — не будь он таким приятным человеком».

— Но ты же никуда отсюда не слазишь, — удивился капитан Ваймс, невольно заинтересовавшись, несмотря на более неотложные дела. — Как ты познакомилась с Орко… с Моркоу.

— О инода ониается юа, обы огооить ами.

— О?

— А.

— А они… а кто-нибудь еще поднимался сюда? Совсем недавно?

— А.

— И ты видела, кто это был?

— Е. О оялся с руой тороы. И тал ускать ейеерки. А отом утился а Ааотникоую уиу.

«На Папоротниковую улицу, — перевел про себя Ваймс. — Кем бы он ни был, он уже далеко».

— У ео ыла алка, — сообщила Карниза. — Алка ейеерком.

— Что у него было?

— Ейеерк. Онял? Ам! Ух! Океты. Ам!

— А, фейерверк.

— А. Алка.

— Палка с фейерверком? Похожая на обычную палку, к которой привязывают ракеты?

— Е, ииот! Ы риеиаешься, и алка еает АХ!

— Ты прицеливаешься, и палка делает БАХ?

— А.

Ваймс почесал затылок. Судя по описанию, похоже на посох волшебника. Который почему-то делает «бах».

— Ну, спасибо, — сказал он. — Ты мне… оень оогла.

Он направился к лестнице.

Кто-то пытался его убить.

А патриций предупредил, чтобы он не занимался расследованием кражи из Гильдии Наемных Убийц. Патриций совершенно точно упомянул кражу…

До настоящего момента Ваймс не был уверен, была ли это кража или нет.

Есть такая штука, как закон случайности. Он играет в работе стражника значительно б?ольшую роль, нежели поступки, обусловленные причинно-следственной связью. На каждое убийство, раскрытое при помощи обнаруженного в результате кропотливых поисков следа ноги или окурка, приходятся сотни нераскрытых преступлений — либо ветер унес листья не в ту сторону, либо в ночь убийства не шел дождь, либо еще что не так пошло. Таким образом, многие преступления раскрываются исключительно благодаря счастливой случайности — случайно остановленной машине, случайно услышанному замечанию. Благодаря тому, что человек нужной национальности оказался в пределах пяти миль от места преступления и у него не было алиби…

Даже Ваймс знал о могучей силе случайности.

Под его башмаком звякнуло что-то металлическое.