Он опять упрямо отвернулся. Он все еще думал выстоять. Тогда я взял его за подбородок, силой развернул его голову к себе и глядя прямо в глаза, сказал негромко, но отчетливо:

— Где Лорен, Нарда? Где она, твоя тихая сладкая радость? А ведь ты к ней небезразличен, а?

В эту минуту я чувствовал себя наравне с самым подлым и коварным зверем Но я знал, что хуже меня есть еще один. Тот, кто еще подлее и еще коварнее. Это — человек, с которым я разговаривал. Идти на попятную — значило все испортить, и я, отбросив сомнения, приготовился терзать его хоть всю ночь И плевать, что за это я сам себя ненавидел.

— А как насчет Лорен, Нарда? Я хотел сказать — Пресс. Да-да, Уолтер, я именно это имел в виду. Ты хоть раз спал с ней? Или это у вас платоническое? Держались за ручки, как в детском садике, да? Ну что, Уолтер, я правильно угадал? Да не отворачивайся же, Пресс. Она тебя таким когда-нибудь видела? Я имею в виду Лорен, Нарда. То есть Пресс. Ты раздевался перед ней или нет?

Мне больше не надо было держать его за подбородок. Нарда смотрел на меня не отрываясь. Застывшее в его глазах выражение ужаса было красноречивее всяких слов. Он задыхался Казалось, он вот-вот зарыдает.

В этот момент я вспомнил, что пора бы уже и Лине появиться.

Я встал, забинтованной рукой похлопал Пресса по щеке и насмешливо произнес:

— Я приведу ее, Нарда. Я приведу твою тихую, сладкую радость.

— Не-ет! — Он закричал, как смертельно раненное животное. — Пожалуйста, только не это. Она меня никогда не видела в таком виде. Она… она не поймет. Пожалуйста…

Я отступил назад, но Пресс шлепнулся на руки и пополз за мной на четвереньках. Зверь. Косящийся снизу вверх на человека, наиподлейший и наиковарнейший зверь. Самое мерзкое существо на земле.

Ничего не предпринимая, я стоял посреди комнаты и смотрел на ползающего в ногах Нарду. Хлопнула входная дверь. Лина!

— Что ж, Уолтер, вот и Лорен. Пойду приведу ее.

Лицо его стало безумным. Он неистово завопил:

— Нет, нет, нет! Умоляю, не приводи ее! Не надо!

Я снова склонился к нему:

— Так ты расколешься или нет? Будешь наконец говорить? И ты расскажешь все, падла, от начала и до конца. Давай, Пресс, я слушаю. Только быстро.

Состояние Нарды в этот момент невозможно описать. Он вряд ли был способен здраво рассуждать и действовать. Он так и стоял на корточках, смотрел на меня и ждал, что я сделаю. Вдруг голова его опустилась, затем резко поднялась, и в безумных глазах появился проблеск решимости.

Но тут в дверь постучала Лина.

— Входи, Лорен. Входи, дорогая. — Я сказал это очень нежно и ласково.

И едва только дверь приоткрылась. Пресс взвизгнул, поразительно шустро юркнул в дальний угол и сжался там в комок, закрыв лицо.

Лина вошла в комнату. Она так и не переменила одежду и по-прежнему была в моей рубашке и брюках. Смеялась она отлично. Громко, резко и не останавливаясь. Пресс в углу крутился и извивался, тер кулаками глаза, но постепенно разглядел-таки обман и тупо уставился на Лину. У него было дурацкое, совершенно идиотское выражение лица. Он понял, что это не Лорен. Кто-то другой. Что его надули. И тогда он не сдержался и зарыдал.

Я чувствовал себя так, будто меня с ног до головы облили грязью. Грязными вонючими помоями. И Пресс, и я сам себе, и все остальное вдруг осточертело и опротивело. В первый раз в разговоре с ним я повысил голос:

— Поди приведи ее, Лина! Поди наверх и приведи Лорен! Пусть полюбуется на настоящего Нарду!

Пресс судорожно вскинул вверх руку:

— Не надо. Пожалуйста, не делайте этого. Я все расскажу. Отстаньте от меня. Расскажу все, что попросите.

Проводив Лину за дверь, я подождал, пока Пресс немного успокоится. Он прекратил истерику, собрался с силами и начал говорить. Сам начал, я даже вопросов никаких не задавал.

— Я убил его, — сказал он.

Голос его стал увереннее и уже не казался таким противным. Пресс понял, что пришел конец. Возможно, он начал это понимать в тот момент, когда мы с Сэмом силой ворвались к нему в дом. Но он оказался не таким уж слабым орешком. Чтобы расколоть его, мне пришлось изрядно попотеть. Видя, что ничего не помогает, что все рушится, да в довершение ко всему еще из страха перед насмешками Лорен, женщины, которая его боготворила и принимала явно не за того, он и раскололся. Созданный им призрачный замок рушился, но он хотел спасти из-под обломков Лорен. Из всего окружения Нарды она единственная считала его кумиром. Что это утешение ему можно было оставить. Вернее, можно было бы. Если бы Лорен была жива. Странная ситуация: он боялся смеха Лорен, а Лорен не могла смеяться, потому что была мертва.

— Я убил его. Трудно объяснить почему, но я его убил. Убежал от всех, забрал их деньги. Боялся, что поймают, что-нибудь со мной сделают. Пытался спрятаться, чтоб не нашли. Нашли бы — убили бы. Проучили бы… А потом вдруг мне страшно захотелось продолжить. Общество Внутреннего Мира должно работать. Все ж подготовлено. Налажено. Вот я и подумал, что лучший способ исчезнуть — это умереть. Инсценировать собственную смерть. Я знал этого пьянчужку. Вечно шатался от помойки к помойке. Роберт Фиш его звали. Ну и заманил в машину, мою машину. Поехали на север, на Орегон, дальше вы знаете.

Пресс остановился, сделал паузу и глубоко вздохнул. Так и не вставая, обняв руками колени и не глядя ни на меня, ни на Сэмсона, он торопливо продолжил:

— Я вырубил его гаечным ключом. Стукнул несколько раз по голове. Надел на него мои часы, кольца и все остальное. По весу и росту он был как я. Поэтому я его и выбрал. Облил машину бензином, поджег и столкнул с обрыва. Судебный эксперт даже не заподозрил. Фиш обгорел как уголек. Потом я вернулся сюда на поезде и стал Нардой. И все шло отлично… отлично, пока…

— О'кей, Пресс, достаточно об этом. У меня другой вопрос. Ты очень удивился, когда увидел меня. Ты разве не знал, что я сбежал? Ты что, больше не видел этих Сипелей, после того как они меня утащили из этой комнаты?

— Нет, не видел, — устало покачал он головой, — думал, что ты все еще… там.

— Значит, Сипелей ты с тех пор не видел?

— Нет.

— И не знаешь, что они мертвы?

Он даже не удивился. Просто еще раз покачал головой.

— О'кей, Пресс. В данный момент меня волнует другое. События последнего времени. Что кроется за вашим ОВМ? Ты, конечно, понимаешь, что я имею в виду…

— Ладно, ладно. — Пресс выглядел изможденным. — Сейчас уже все равно. Но только не надо…

Мы все одновременно услышали, как кто-то сломя голову несется вниз по лестницам. Пресс дернулся и напрягся. Он снова насторожился.

В следующую секунду до нас донесся отчаянный крик Филлис:

— Она мертва! О Боже, Боже! Она мертва!

Филлис ворвалась в комнату. Лицо у нее было белым, губы тряслись.

— Она мертва! — закричала она. — Лорен мертва! — И вдруг остановилась и, потеряв сознание, упала на пол.

Для Пресса это был последний удар. Он изумленным непонимающим взглядом уставился на бесчувственную Филлис. Затем разжал зубы, что-то прохрипел и, поднявшись на ноги, направился ко мне с таким видом, словно я был ему по колено. Помог Сэмсон. Он живо сграбастал Пресса могучими ручищами, и тот сразу сник, как продырявленный воздушный шарик, послушно дал довести себя до кровати и сел,