старика. Ах, какая вы замечательная, милая, интеллигентная…
Нестор стоял у окна. Повернулся.
— Здравствуйте.
Она почувствовала удар в сердце от нестерпимо-обожаемого лица, от удивленного музыкального «здравствуйте». И еще ощутила, что пропала навсегда. О чем-то пошутила, села возле Ивана Александровича.
На этот раз в мастерской было всего три человека. Третьим был тот худой с ремешком поверх волос, Николай. Сейчас в его руках была гитара, старинная
Опеку над Марианной взял Иван Александрович. Его чуткая душа ощутила полуобморочное состояние девушки.
— Ну, почему, почему вас так долго не было? — ворчливо восклицал он. — Вы забыли про нас в своей прекрасной молодой жизни? Признавайтесь. А мы о вас говорили, а я, старый мухомор, даже скучал по вас, не скрою.
Значит, говорили. Уже легче. Нестор казался настороже, она то и дело ловила его неровный скользящий взгляд. Он тоже не был спокоен. Еще, еще полегче. Сейчас главное сыграть роль уверенной в себе «просто знакомой», которая случайно оказалась поблизости и просто заглянула на огонек к добрым друзьям. Дальше все пойдет само, она это чувствовала, главное, как сейчас. Мужчины говорили о каком-то художнике, который выехал за рубеж с семьей, а через три года вернулся из-за тоски по родине, один, без родных, которым его ностальгия казалась пустой причудой. Марианна посматривала на них, чувствуя, как овладевает собой, становится привлекательнее и сильнее в своем легком нежном молчании.
Вдруг в мастерскую без стука ввалился плотник в деревянным подрамником в руках. Сломанного бруса как не бывало, на его месте лоснился свежим лаком целый и невредимый кусок дерева.
— Готова работа, — объявил плотник, громыхнув подрамником. Было видно, что он крепко выпивши. — Принимай, Степаныч.
Нестор осмотрел брус, подергал, проверяя на крепость, и переставил на прежнее место.
— Все исправно. Благодарствуй, Михеич. Выпей с нами.
Плотник не отказался, произнес всем здравицу, осушил стаканчик и бросил в рот соленую кильку.
— Другой заказ давай, Степаныч. Друзьям накажи, мол, Михеич все сделает в лучшем виде.
— Да, отменная работа. Не сегодня, — ответил Нестор, протягивая ему деньги.
— Почему? Еще светло, времени хватит.
Пользуясь минутой, Иван Александрович под шумок наклонился к уху Марианны.
— Дожимайте его, дожимайте, милая. У вас получается. Он поддается, не теряйте кураж, вы можете его получить навсегда. Вы очень точно вошли, властительница, молодая, держитесь этого тона. Я вам помогу. Разве так можно жить, как он? С птицей? Сколько женщин пытались его взять, ни одна не сумела. А вы сможете, берите его голыми руками, он уже ваш, верьте мне, я его знаю…
Пьяный мастер продолжал наседать.
— Ты думаешь, я пил? — шумел он. — Не пил, можешь проверить.
— Ступай, друг, домой, — Нестор сердился, улыбаясь.
Тот не унимался.
— Что я не пьян, я докажу! Я вечером приду.
Плотник направился к двери.
— Не надо приходить вечером, — возразил Нестор.
— Я же не денег просить, — развел тот руками и вышел.
Нестор рассмеялся. Сердце Марианны вздрогнула. Как изящен этот человек! Ах, если бы старик в самом деле помог ей!…
Все это время желчный худой Николай пристально наблюдал за нею, зарисовывая что-то в блокнот. Она чувствовала его внимание и не отвергала его, оно играло ей на руку, повышая в глазах Нестора. И вдруг Николай опустился перед ней на одно колено.
— Я сморю, девчонка, ты здесь самая главная. Ты светишься, к тебе влечет. Я буду петь для тебя.
И задушевно начал: «Вдоль по улице метелица метет…», под чистый перебор серебряных струн «ты постой, постой, красавица моя, дозволь наглядеться, радость, на тебя!»
Они словно сговорились поддерживать Марианну. Нестор тем временем мерил шагами мастерскую. Вновь провел рукой по волосам, остановился и стал смотреть в окно, легкий, вольный, с неуловимым очарованием во всем облике. По счастью, окна его не упирались в стеклянный дом, а находились левее, с видом на удаленные строения и шатры продуктового рынка. Марианна почувствовала, что ее уход сейчас, на волне обожания был бы победной точкой, после которой, возможно, сам Нестор позвонил бы ей домой. «Пора», сказала она себе, подымаясь, как вдруг Иван Александрович брякнул ни с того, ни с сего, точно уронил булыжник на хрустальный поднос.
— Ну вот, теперь, наконец-то, и Нестор женится.
Наступило молчание. Она похолодела. Сердце ее колотилось.
— А у тебя, девчонка, страх в глазах. Отчего бы? — заметил Николай.
Еще удар!
— Вам показалось, — принужденно улыбнулась она. Но было ясно, что все кончено. Иван Александрович кряхтел и чесал в затылке.
— Я никогда не женюсь, не интригуй, Иван, — повернулся Нестор и с облегчением засмеялся, потирая руки. — Я женщин уважаю, но жить с ними не хочу.
Сгоряча Марианна не почувствовала боли. Она даже простилась как ни в чем не бывало, даже постучала пальцем по клетке.
— До свидания, вольная Птица. Приятно бывать здесь просто так. Спасибо за гостеприимство.
Провожая ее к двери, Нестор уже не подал руки, как в прошлый раз, а на самом пороге тихо произнес.
— Хочешь, приходи, хочешь, не приходи. Смотри сама, Марианна.
Она побеждено улыбнулась. Медленно сошла с лестницы и, едва переставляя ноги, пошла по тротуару к метро пешком. Трамваи со звоном обгоняли ее. Вдруг у кромки шумно остановился грузовик, и молоденький шофер, открыв дверцу, перегнулся, чуть не лег на сидение, и со смехом крикнул ей.
— Что, милая, еле идешь, или заболела,?
Она улыбнулась, помахала ему рукой. Что с ней, в самом деле? На несколько минут отпустило, стало полегче. В метро все навалилось еще пуще.
С этого дня любовь превратилась в хищного зверя, терзающего ее сердце. Присутствие Нестора ни на миг не отпускало ее. И не выдержав, она поехала туда, просто посмотреть на окна. Постояла в темноте, поплакала, глядя на него в освещенной комнате, и успокоилась дня на три-четыре, потом еще и еще раз. Привычка брала свое, волнение охватывало уже только под самой дверью, а не на красной линии метро, как раньше. И вот, решив, что она вполне владеет собой, под вечер Марианна вновь очутилась на улице Вавилова. Она откроется ему, останется у него, она взрослый человек. С гулко бьющимся сердцем она приблизилась к школе, как вдруг навстречу ей с громким смехом вышли несколько человек и среди них Нестор. Он не удивился, лишь сказал друзьям.
— Не уезжайте, я сейчас.
Похмыкивая, они прошли к машине, стоявшей поодаль.
— Я шла мимо… и… Нестор… я…
Он нахмурился.
— Если ты рассчитываешь на что-то серьезное, Марианна, выбрось из головы.
— Я… нет, я… — залепетала она.
— Не надо больше ни стоять под окнами, ни выдумывать глупости. Все.
Он повернулся и ушел к машине.
В середине сентября на Черном море бархатный сезон в самом разгаре. Солнце уже не обжигает, не
