восстановления картины преступления. Немного понадобилось времени, чтобы распутать моток и пойти по верному следу.

В ту пору большевики больше всего боялись, как бы правда не раскрылась пред русским народом; они знали его слишком хорошо, чтобы верить в его преданность коммунистическим идеалам. На их агентов была возложена обязанность всеми способами искажать действительный смысл Екатеринбургского деяния и тем отклонить народный гнев.

Приняв все меры к уничтожению трупов, большевики упорно распространяли легенду о народном суде, который приговорил Царя к смерти, будто бы за измену русскому делу; в то же время они настаивали на том, что дети Государя живы.

В правительстве Колчака нашлись изменники, которые исподтишка поддерживали эти козни. Уверяли, что Великую Княжну Анастасию Николаевну видели в Перми[14]; распространяли другие двусмысленные рассказы и о других Царских дочерях.

Позднее большевицкое правительство подстроило ложный процесс против социал-революционеров, которые будто бы убили Царскую Семью с целью свалить вину на большевиков. Но, став полными владыками России, большевики цинично признались в избиении всей Императорской Фамилии.

Я долго изучал места, где произошло Екатеринбургское злодеяние, начав с Ипатьевского дома, имя которого зловеще совпадает с именем того Костромского монастыря, где первый Романов получил известие о своём избрании на престол. Меня свёл туда судебный следователь Соколов.

Он разъяснил мне ход драмы с точностью, не допускавшей сомнения. На стенах подвальной комнаты я видел кровавые пятна, о которых большевики, когда мыли комнату, позабыли; я видел непристойные надписи, рисунки, сделанные рукой русских тюремщиков; я прочёл другие надписи на немецком, на венгерском, на еврейском языках…

У колодца рудника, верстах в 15 от города, где были сожжены одиннадцать трупов, я нашёл, обшарив землю, драгоценные камни, принадлежавшие молодым Великим Княжнам.

В то время, как могильщики производили свою ужасную работу, окружающие леса были оцеплены отрядом красноармейцев. Крестьяне и дачники, оказавшиеся отрезанными в течение трёх дней, рассказывали потом, что видели. Мужики, которые пришли к шахте немедленно вслед за уходом красных вампиров, нашли в ней, в траве, среди пепла костров и в грязи великолепные драгоценные камни и другие предметы, избегнувшие огня; они были таковы, что эти простые люди, ничего не знавшие о смерти Романовых, сказали: «Это здесь убили и сожгли Царя». Давая свои показания, они честно сдали драгоценности. Намёткин ограничился тем, что признал точность этих первых показаний. Сергеев избегал этого места; он уверял, что боится лесных бродяг. Когда выяснилось неизбежное падение Омска, Соколов увёз дело. Вскоре после того генерал Дитерихс оставил должность главнокомандующего армией, ибо, несмотря на его представление, Колчак отложил эвакуацию столицы. Я выехал вместе с ним за несколько дней до вступления в город красных В Чите мы вновь встретились с Соколовым. Здесь находилась тогда главная квартира атамана Семёнова, который стремился возродить останки колчаковского правительства, объединив их под своей властью. Соколов вскоре вызвал у семёновцев подозрение. Они хотели опереться на престиж Романовых, у Соколова же находились доказательства, что вся Семья погибла. Это мешало их политике. Соколов уехал в Харбин, где мы с ним встретились через несколько недель. Большевицкое движение среди русских железнодорожных служащих вызвало общую забастовку. Необходимо было спасти дело. Его спрятали в моём вагоне. Соколов и сам приходил ко мне. После бегства из Омска я держал на своём вагоне английский флаг, но в Харбине не было английских солдат. Мы легко могли подвергнуться нападению; каждую ночь мы по очереди сторожили… Для безопасности дела и для личной безопасности Соколова ему необходимо было выехать в Европу. В начале марта у меня собрались генералы Дитерихс и Лохвицкий и Н.А. Соколов. На этом совещании я взял на себя помогать ему во время его поездки и охранять один экземпляр дела. Подлинник был поручен одному французскому генералу.

9 (22) марта, как только забастовка окончилась, мы с Соколовым выехали из Харбина.

Убийство Романовых – преступление незаурядное, оно потребовало сложного сочетания обстоятельств, соглашения между многими политическими лицами: Царя и всю Семью не убивают по случайным причинам или ради частных интересов. Надо хорошо усвоить себе обстановку преступления: только тогда можно разобраться в побуждениях, руководивших убийцами.

Вначале 1917 года, когда Россия собиралась бросить чрез Карпаты и чрез Балканы 8 000 000 солдат и тем обеспечить поражение германской коалиции, Император Вильгельм и Людендорф для спасения Германии послали Ленина и его орду сеять раздор и анархию среди русских.

Следствием посылки большевиков должен был быть разгром держав Согласия[15]. План этот, заблаговременно выработанный, потребовал больших расходов; Ленин с его присными работали в течение двух лет в Швейцарии за счёт Берлина (и Вены); профессора в искусстве пропаганды научили их, как организовать «мирное» завоевание России. Состоя пенсионерами Германии, они получали причитающееся им содержание вплоть до того дня, когда все сокровища опустошённой России перешли в их руки. «Русская» революция была произведена на немецкие деньги[16].

Советское правительство было не чем иным, как отделением Фридрихштрассе. И действительно, состав этого правительства был установлен в Берлине ещё до его отъезда в Петроград.

Брест-Литовский успех, казалось, обеспечивал крёстным отцам большевизма мировую победу; хлеб, насильно отобранный у крестьян на Украине, кормил Венгрию, Австрию и Германию; русское золото, под видом возмещения военных убытков, питало государственные запасы в Шпандау. Большевизм восстановлял силы германской коалиции за счёт стран Согласия и толкал русские круги, которые ещё оставались здоровыми, в немецкие объятия…

Однако опасения продолжали существовать. Сами вторы заговора боялись, как бы он не повернулся против них. Вот весьма много говорящее место из книги Людендорфа: «Я не сомневался, что разгром русской армии и русского народа представит собой для Германии и Австрии чрезвычайную опасность… Правительство наше, отправляя Ленина в Россию, взяло на себя огромную ответственность! Поездка с военной точки зрения полностью оправдывалась: было необходимо, чтобы Россия пала. Но наше правительство должно было остерегаться, чтобы и Германия не пала в свою очередь».

Большой стратег Людендорф не поколебался послать в Украину до 30 венгро-германских дивизий в то самое время, когда собирался нанести решительный удар на главном фронте: это и означало «принять меры предосторожности». Он считал, что дивизии эти, переброшенные в Москву для создания там германофильской монархии, принесут большую пользу, чем они могли бы принести во Франции. Он был, конечно, прав, но его «предосторожность» ни к чему не привела…

В то время, к которому относится трагедия Романовых, Германия ещё господствовала над Россией: гетман на Украине был под их покровительством; войска их занимали Финляндию и Прибалтийские губернии; остатки Учредительного собрания, разогнанного большевицкими штыками, укрывались на нижней Волге. Предвидеть какое-либо основательное сопротивление не было причины. Граф Мирбах невозбранно диктовал свою волю апостолам марксизма.

Меры к восстановлению царской власти были приняты скоро после заключения Брест-Литовского договора; в апреле Свердлову было поручено устроить возвращение Государя и Цесаревича Алексея в Москву. Чтобы народ принял восстановление Династии, требовалось облечь таковое в торжественную обстановку.

Против большевиков образовалось два политических объединения: Союз возрождения и Национальный центр. Этот последний, состоявший из крупных помещиков и монархистов, охотно шёл на всякие уступки, лишь бы освободиться от большевиков; поэтому он был вполне согласен идти заодно с немцами, которых к тому же считал раскаявшимися в их большевицкой затее. Союз представлял собой интеллигенцию, партию конституционалистов-демократов. Эта партия оставалась непримиримой: «Кайзеризм – вот враг», – таков был её девиз. Обе группы допускали русскую монархию, но со следующим