громко рассмеялись, но Ренно помнил о возложенной на него миссии и держал себя в руках.

Предупредительный бармен подал ему кружку с клюквенным соком. В комнату кто-то вошел. Ренно допил сок и оглянулся. Это была девушка, которую белый индеец видел возле церкви. Отблески пламени плясали в ее рыжих волосах, спускавшихся волнами по спине, а платье с глубоким вырезом приоткрывало грудь. Летом женщины сенеков часто ходили без рубах, так что обнаженная женская грудь не была для Ренно чем-то удивительным, но такого платья он еще не видел, и у него пересохло в горле. У девушки были очень яркие губы, а веки намазаны чем-то светло-зеленым, что подчеркивало необычный цвет глаз.

Нетти заметила пристальный взгляд Ренно, и на ее лице появилось знакомое выражение смелости и смущения одновременно. Почему-то Ренно вспомнились женщины из особого дома.

Хаггерти ухмыльнулся:

— Так тебе приглянулась наша Нетти, да? И правда, она просто прелесть. Но предупреждаю, берет она прилично и чертовски своевольна к тому же. Я сдаю ей комнату, потому что дела у нее идут хорошо. Но кое-кто обжигается о крапиву, вместо того чтобы сорвать персик.

Троица за столом тоже обратила внимание на девушку. Джефри что-то сказал ей.

— Прекрати, Джефри Уилсон, — сердито ответила она. — Ты мог бы стать кем угодно в этом мире и получить все, что пожелаешь, если бы перестал пить и научился элементарной вежливости!

Он снова что-то сказал, и все трое засмеялись.

— Сколько возьмешь, крошка? — крикнул один из них. — Конечно, если не будешь болтать.

— У тебя нет таких денег, и никогда не будет, хвастун! — вспыхнула Нетти.

Земельный спекулянт подошел к ней и схватил за запястье, потом вывернул руку и больно ударил по лицу.

— Эй, хватит! — крикнул Хаггерти и вместе с барменом рванулся вперед.

Но прежде чем они вышли из-за стойки, Ренно стрелой пролетел через комнату. Ни участники, ни зрители разыгравшейся сценки в точности не поняли, что произошло, но земельный спекулянт перелетел через стол, Джефри Уилсон растянулся на полу, а третий мужчина съежился за стулом. Ренно даже не запыхался.

Бармен вывел одного спекулянта, оттащил к двери его товарища и вышвырнул обоих наружу. Хаггерти помог Джефри подняться на ноги.

— Уилсон, — сказал он, — в последнее время ты то и дело затеваешь ссоры в моем заведении. Не приходи сюда больше. Если ты еще раз перешагнешь этот порог, я попрошу задержать тебя как нарушителя общественного порядка!

Джефри неторопливо прошел к выходу, натягивая пальто. Бармен подал Нетти рюмку коньяка.

— Я почуял неладное, — сказал ей Хаггерти, — и должен был избавиться от них раньше. Извини.

— Ничего. Они не первые и не последние, кто пытается оскорбить меня.

Она залпом выпила содержимое рюмки, и этот поступок удивил Ренно больше всего.

Нетти взглянула на него и сказала:

— Большое спасибо. Я в долгу перед тобой.

Зеленые глаза завораживали. Ренно снова подумал о тех женщинах.

Хаггерти и бармен понимающе переглянулись и скромно отошли в сторонку.

— Если хочешь, — сказала Нетти, — пойдем со мной.

Немного смущенный, Ренно следом за ней вышел из общего зала и поднялся вверх по лестнице. Мысли его вертелись вокруг ее качающихся бедер. Ренно и Нетти вошли в большую комнату, где стояло несколько стульев и стол с масляной лампой. Тяжелые шторы были отдернуты, а основную часть помещения занимала огромная кровать с пуховой периной. Ренно еще никогда не видел такой большой постели.

Нетти заперла дверь, достала с полки графин, два стакана и предложила Ренно выпить. Он покачал головой. Нетти быстро проглотила свою порцию.

— Ну а теперь, — заговорила она, — надеюсь, ты удовлетворишь мое любопытство. Я никогда не видела белого, одетого, как индеец. Кто ты?

— Я Ренно, старший воин сенеков, сын Гонки, великого сахема.

Она провела рукой по волосам.

В подтверждение своих слов Ренно указал на висевшие за поясом скальпы. Англичане всегда смотрели на них с отвращением.

Оказалось, Нетти и не думала сомневаться в его словах.

— О, я знаю, ты не шутишь. Но ты ведь понимаешь, что ты белый?

— Моя кожа такого же цвета, что и твоя, — с достоинством проговорил Ренно. — Но я — сенека.

— Ты мне нравишься.

Ренно понимал, что это означает, и был потрясен. Англичане, в отличие от индейцев, не очень заботились о том, что говорят.

— Садись, — Нетти указала на самый удобный стул. — Я не могу разговаривать стоя.

Ренно предпочел бы сесть на пол, но вежливо подошел к стулу.

— Богу известно, я не леди, — заявила девушка. — Хотя люди говорят, если я постараюсь, то буду на нее похожа. Я зарабатываю на жизнь, как умею. В Лондоне, Бостоне, а теперь здесь. До сих пор ни один мужчина не посмел меня осудить, по крайней мере в лицо. Но когда они видят меня в церкви или на улице, то притворяются, что меня не существует. Ты понимаешь, что я имею в виду?

Ренно покачал головой. Эта женщина была очень красивой, и в ней был тот же внутренний огонь, что и в Деборе. Именно этого недоставало Йале. Но Ренно так и не понял, что Нетти хотела ему сказать.

— Они платят мне, и платят много, когда им нужна шлюха, — продолжала Нетти. — В остальное время они ведут себя точно так же, как их жены. Эти двуличные святоши просто завидуют мне. На них мне наплевать. Но вот мужчины! Если они ненавидят меня, пусть будут честными до конца. Я не могу, когда со мной обращаются, как с животным.

Ренно вспомнил о Я-го-не, благородном медведе.

— Многие животные гораздо лучше людей.

Нетти рассмеялась:

— Никогда об этом не думала, но ты прав. В общем, я просто хотела сказать, что понимаю, что ты чувствуешь, когда такая дрянь, как Джефри Уилсон смотрит на тебя косо только потому, что ты индеец.

Ренно удивился, посмотрел в ее блестящие глаза и поверил, что она действительно все понимает. Он обрадовался, что смог ей помочь.

— Ты — мой друг, — сказал он.

На щеке девушки под ярким пятнышком появилась ямочка.

— Не совсем. — Нетти подошла поближе. — Не могу сказать, что плачу услугой за услугу, но хочу того же, чего и ты.

Ренно опять ничего не понял.

Нетти сообразила, что нужно быть более откровенной.

— Ты мужчина, а я — женщина.

Теперь все стало ясно, но Ренно знал, что мужчины платят ей, а у него не было ничего, что представляло бы для нее какую-либо ценность. Он не мог вспомнить, как называется вампум по-английски, и показал Нетти пустой мешочек, привязанный к поясу.

Она медленно и аккуратно развязала ремешки на его рубахе и провела рукой по груди.

— Иногда мне нужен мужчина, а не клиент.

Ренно отнес девушку к кровати с периной, подумав, что там ей понравится больше, чем на полу.

— Ты быстро учишься, — коротко рассмеялась Нетти.

Позже Ренно недоумевал, каким образом перина осталась цела, и думал только о том, какая же крепкая мебель у белых.

— Я знала, что так и будет, — прошептала Нетти, — но я такая жадная.

Девушка снова коснулась Ренно, он рассмеялся и обнял ее.

— Мы еще встретимся до твоего отъезда, — сказала Нетти, когда они оделись. — Ты даже не представляешь, что ты для меня значишь. Все эти леди и джентльмены могут сколько угодно оскорблять меня. Теперь мне наплевать.

Ренно вовремя пришел на обед в гостиницу. Лейтенант с удивлением отметил, что гость спокоен и