Алена упала в продавленное кресло, храня на устах ту же загадочную, неотразимую улыбку, стискивая перед собой кончики ледяных от волнения пальцев.

Игорь, Игорь, Игорь. Навсегда, навсегда, навсегда! Я тебя люблю, люблю, люблю.

Вечная песня, может быть, даже слишком затянувшаяся в ее жизни... шлягер номер один в мире Алены Дмитриевой!

– Пожалуйста, вот ваши часики.

Ох, какая хитренькая улыбочка у черноглазого гравера! Ну да, человек он опытный, сразу видно.

Алена расстегнула тяжелый браслет, прочла изящную надпись:

«Навсегда. А.»

– Ну как?

– Здорово. Правда! Спасибо, спасибо!

– Счастливо вам, девушка!

Какой милый, какой любезный человек! Девушка, главное! Впрочем, от такой любви станешь небось девушкой! В том смысле, что в своем безумии Алена вообще скоро в детство впадет.

Так, а теперь бегом, бегом! До начала занятий в шейпинг-студии четверть часа! А еще переодеться!

После тренировки надо позвонить Жанне, сговориться, как передать часы Игорю. Она определенно увидится с ним раньше, чем Алена. Можно себе представить, как Жанна будет хохотать над ошалевшей от любви писательницей!

Да и ладно, в первый раз, что ли? И такое ощущение – не в последний!

Алена перелетела через трамвайную линию, обежала крыльцо Дома культуры, свернула за угол, прокатила по обледенелой дорожке, как назло, выложенной самой скользкой в мире плиткой, прошмыгнула в обшарпанную дверь подъезда. Наверх, на второй этаж, – вот он, шейпинг-зал, дамский рай, мир вечных надежд на красоту! Стройной стать, стройной остаться!

– Здрасьте, Лариса Леонидовна! Лена, добрый день! – поздоровалась она с милой дежурной и с не менее милой тренершей, выскакивая из шубки и сапог.

– Добрый день, Алена. Давайте переодевайтесь скорей, опаздываете.

В раздевалке пусто, все дамы уже в зале, нетерпеливо переминаются перед зеркальной стеной в ожидании начала занятий, только какая-то полуголая толстушка топчется здесь.

– Здравствуйте, – выпалила Алена, которая, как уже упоминалось, была девушкой вежливой просто клинически, на уровне условных рефлексов, хотя и понимала, что окружающий мир несовершенен и исправляться не хочет. Ну и она тоже не желала исправляться – здоровалась направо и налево, в девяноста случаях из ста не получая ответа.

Не получила и сейчас.

Внимательней поглядела на невежу.

А, понятно, рыженькая Раечка. От этой дождешься приветствия, как же! Да она скорее подавится, чем поздоровается. Алена ее не выносила, физиологически не выносила – бывает же такое неприятие. Иногда, обуреваемая свойственным ей самоедством, она пыталась убедить себя, что ее неприязнь к Раечке вызвана элементарной завистью к загорелой коже без единой морщинки, к рекламной улыбке во все тридцать два белоснежных зуба, к копне мелко вьющихся кудрей и тугой-претугой попке... Ну что ж, это совсем немало, даже если завидовать больше совершенно нечему. Однако, по слухам, у Раечки супербогатый папаня, но деньги не сделали ее более отесанной, не научили элементарной вежливости. После того как Раечка однажды изрекла во всеуслышание: «Шанель» номер пять стремно воняет!», для чистоплюйки Алены Дмитриевой эта крошка со штампом «Made in Avtozavodsky raion» потеряла право на существование. Да ведь она еще и матюгалась порой...

– Здравствуйте, девушки.

Ага, это Валентина пришла – анахронизм вроде Алены. Тоже больная вежливостью.

– Здравствуйте, Валя, давно вас что-то не видно. Не заболели?

– Немножко простыла. Опаздываем, однако?

– О да! Ничего, мы сейчас – раз-два!

Алена принялась вытаскивать пакет с формой с такой скоростью, что выронила на пол пластиковый футляр с часами. Раечка, которая в этот момент повернулась к выходу, едва на них не наступила.

– Осторожней! – крикнула Валя, проворно выхватив футляр из-под коротенькой толстенькой ножки.

У Алены от ужаса в зобу дыханье сперло.

Вот вам и «навсегда»! Слава богу, обошлось.

– Спа... спа... спасибо, Валечка!

Она даже заикаться стала. Небось станешь!

– Какие красивые часики! – сказала Валя. – Подарок?

– Да, – не стала скрывать писательница, которая вообще была чрезмерно откровенна – порою себе во вред. – Любимому мужчине!

– Ого! – хихикнула Валя. – Видимо, очень любимому?

– Очень, очень-очень! – вдохновенно призналась Алена. – Он недавно точно такие же потерял, я