У Бергера даже голова дернулась, так он изумился. Глянул на Алену вприщур:

– И кто этот человек?

– Думаю, Людмила Мурзина.

Ну, тевтона прошибло!

– Что?! Да вы ее видели, Мурзину?! Она раза в два вас ростиком меньше. Ну и комплекцией… Она бы никогда с Ларисой не справилась!

– Ага, – буркнула Алена и замолчала. Она чрезвычайно обижалась, когда начинались такие вот откровенные намеки на ее фактурность. Между прочим, у нее был всего 46-й размер! Правда, рост 172 сантиметра… Ну и что, не всем же такими недомерками рождаться, как этот суворовский тезка! Но Алена все-таки переборола свою обиду и продолжила: – Конечно, конечно, а Мурзина – просто эльф, воздушная и невесомая… Кстати, вы не видели, как она свою собаку держит? Мертвой хваткой, железной рукой, Бубен и рыпнуться не смеет! К тому же она чрезвычайно хладнокровна, а хладнокровие порою способно заменить физическую силу. Она все очень тщательно рассчитала и практически все предусмотрела. Не могла только ожидать, что вы окажетесь таким зану… таким въедливым и доскональным, – быстро поправилась Алена. – И, конечно, представить себе не могла, что когда-нибудь в это дело влезу я. Получилось, что она перестаралась. Или она видела, как Алексей вернулся, или она обои клеила вместе с ним и с Юлей, своей племянницей. И то, и другое невозможно, не получается!

– Юля Перова и Мурзина?! – изумился Бергер. – Мать честная…

– Вернее, тетка! – хихикнула Алена. – И не слишком-то честная, как выяснилось.

– Но знаете, – рассудительно сказал Бергер, – Мурзина вполне могла поклеить в новой квартире обои, потом оставить там Юлю и Стахеева наедине. Сама она вернулась в старую квартиру раньше, а потом увидела, как идет домой Алексей.

– Очень кстати встала у окна, верно? – Алена усмехнулась. – Конечно, вы совершенно правы: она вернулась раньше. И я вам скажу, для чего: чтобы убить Ларису.

– Зачем? – быстро спросил Бергер. – Чтобы место для Юли освободить?

– Всякое возможно, но есть у меня ощущение, что Юля тут вообще ни при чем. Вы про мадам Помпадур когда-нибудь слышали?

– А как же! Фаворитка французского короля Людовика XIV.

– Вернее, Людовика XV. Но она была не только фаворитка, а… Название такое – Олений парк – вам что-нибудь говорит?

– Совершенно ничего.

– Ну ладно, об этом, как пишут в романах, ниже. А пока… Вы не припомните, Александр Васильевич, кто Мурзина по профессии?

– Невропатолог в одной частной клинике.

– Невропатолог?!

У Алены от неожиданности даже голос сел.

– А что такое? – насторожился Бергер.

– Сейчас, сейчас… – пробормотала Алена, вытаскивая телефон и набирая номер Грунского.

– Николай Анатольевич, добрый день! Алена Дмитриева к вам снова пристает, извините, ради Бога.

– Да пожалуйста, – усмехнулся Грунский. – Как, помогла вам моя информация?

– Конечно, огромное спасибо, только…

Она осеклась. Информация Грунского! Боже мой, информация о том, что при осмотре врач нащупал у Тамары Семеновой опухоль, информация, полученная каких-то три часа назад, уже безнадежно устарела. Тамары больше нет в живых! Но говорить об этом Грунскому не стоит.

– Только – что? – переспросил доктор.

– Только… только я еще кое-что хотела у вас узнать, – виновато проговорила Алена. – Вам что-нибудь говорит фамилия Мурзина?

– Мурзина? – задумчиво повторил Грунский. – А имя у этой фамилии какое?

– Людмила.

– Я так и думал. Тем более что это единственная Мурзина, которую я знаю.

Услышав его слова, Алена нажала на своем мобильнике кнопку динамика и жестом призвала Бергера ко вниманию. Так что теперь Грунский вещал на заинтересованную аудиторию.

– Оч-чень она интересная дама, Людмила Мурзина! – сказал он. – Одно время считалась весьма перспективным психологом. Одна из первых в Нижнем начала заниматься нейролингвистическим программированием, потом – психотропным воздействием на личность, однако не нашла хорошего научного руководителя, и вышло больше шуму из ничего, чем исследования. Потом она перестала наукой заниматься, все свои заделы забросила.

– А по-моему, именно ею она и стала заниматься, – задумчиво проговорила Алена. – Не знаете, где она теперь работает?

– Понимаете, Людмила из тех людей, кто хочет много и сразу. И она очень завистлива, не выносит, когда у других что-то получается, а у нее – нет. К тому же у нее редкостная, просто уникальная способность ссориться с людьми. Куда она только ни приходила работать, сразу со всеми начинала ругаться, причем с позиции силы. Очень деспотичная. Особенно не выносит мужского превосходства. С ней одно время работал на телефоне доверия один мой бывший ученик, и он немало про нее любопытного рассказывал. Знаете ведь, на телефон доверия от хорошей жизни не звонят. Как правило, у людей или тяжелые проблемы, или нервные расстройства. Или даже склонность к суициду. Но на телефоне работают не психиатры, а