– Кажется, поможет и теперь, – пробормотала Аглая, с трудом владея холодными губами. – Уходи, Гектор, беги отсюда. Если они за тобой погонятся, я буду в них стрелять.

Боже ты мой, да она ли это говорит?!

Гектор, впрочем, и не подумал слушаться.

– Отдай мне оружие и уходи, – приказал он Аглае. – Мне еще надо кое-что тут сделать.

– Вы, кажется, забыли, что я тоже вооружен? – с ухмылкой осведомился Хмельницкий. – И если кто-то из вас двинется с места, я пристрелю девку. Если уж Конюхова, этакого медведя, уложил на месте, то уж ее-то…

Кажется, Лариса и Наталья только сейчас сообразили, что Гаврила убит. Они одинаково посмотрели на него – с жалостью и с ужасом одновременно, – одинаково вскрикнули и заплакали. Вернее, всплакнули. Одно-два всхлипывания, судорожно утертые скупые слезинки – и сестры выпрямились, перевели дыхание и, с легкостью необыкновенной позабыв про Гаврилу, с одинаковой злобой уставились на Аглаю, словно гарпии на жертву.

– Все из-за тебя! – прорычала Наталья. – Да чтоб ты сдохла!

– Крепко вы нам напакостили, гражданочка! – согласился Хмельницкий.

– Хмельницкий, отпусти ее, – сказал Гектор. – Дай ей уйти, она тут ни при чем, случайно в дело ввязалась.

– Ничего себе – случайно! – возмутилась Лариса. – Случайно украла мои вещи и сбила нам весь план, случайно притащилась наниматься в кухарки именно тогда, когда Наталья привезла сюда Гектора, случайно в шкаф залезла с револьвером в руках…

– В кухарки? – растерянно перебил Гектор и повернулся к Аглае: – Зачем тебе в кухарки?

Аглая пожала плечами. Нет, ну в самом деле, как ему объяснить?

– Прекратите спектакль! – раздраженно бросил Лазарев. – Мне ясно как белый день: она действовала с Гектором.

– Да, да! – вскричала Наталья, глядя на Гектора. – Кому ты голову хочешь заморочить? Я же отлично помню, что ты кричал, когда появился у камня! «Я знаю, где бабочки Креза! Я написал про все письмо и оставил его у надежного человека, он наблюдает за вами! Если вы меня убьете, письмо через час уже будет у Хмельницкого! И тогда вам конец!» Я сразу тогда подумала, что письмо ты оставил у нее. Ее надо обыскать! Лариса, обыщи ее, ты умеешь!

Аглая демонстративно положила палец на спусковой крючок.

– Иди сама да обыщи, – хмыкнула Лариса. – Нашла дуру!

– Оставьте ее в покое, – хмуро повторил Гектор. – Не было никакого письма, я вас на пушку брал. Еще тогда надеялся, что Хмельницкий в союзе со мной. Теперь вижу, что он ни на моей, ни на вашей стороне. И в случае чего мне от него помощи не ждать. А потому признаюсь, что это обман был – насчет письма и человека надежного. Она, – Гектор кивком указал на Аглаю, и та вдруг вспомнила, что он так и не знает, как ее зовут, – тут совершенно ни при чем. Совершенно не понимаю, как и почему она оказалась в шкафу. Я незаметно подошел туда и сунул в щель пистолет, который был у меня сзади за поясом, чтобы вы его при обыске не нашли. Думал, потом ухитрюсь его вытащить и буду снова вооружен. А она, значит, его приняла. Абсолютная случайность! Девушка тут ни при чем, отпусти ее, Хмельницкий.

– Чего ради? – пожал тот плечами.

– Ты человек или нет? Она женщина, она…

– Она влезла в мужские игры, – резонно ответил Хмельницкий.

И Аглая вдруг вспомнила слова Гектора, которые он говорил ей, когда думал, что перед ним – Лариса Полетаева: «Вы ведь умная женщина, должны понимать: если уж вы начали играть в мужские игры со всеми мужскими приемами, то неужто надеетесь, что ваши противники станут относиться к вам как к слабой женщине? Напрасно. Мы играем на равных».

Аглая напряглась – на равных! Да, да, на равных с Хмельницким, потому что вооружены. Как же она могла забыть?

– Отпустите Гектора, – подала она голос. – Отпустите его, госпо… товарищ Хмельницкий. И я скажу вам, где шкатулка с коллекцией Креза.

Хмельницкий иронически хмыкнул. Наталья оскорбительно захохотала. Лариса и Лазарев обменялись мгновенными взглядами. А Гектор вздрогнул:

– Что ты такое говоришь? Зачем ты лезешь не в свое дело? Откуда ты что-то можешь знать?

– Я догадалась. Помнишь, ты сказал, что у меня ледяной и беспощадный ум? – В голосе Аглаи прозвучала невольная нотка обиды.

У Гектора что-то дрогнуло в лице, в глазах… искра нежности, неистовой нежности вспыхнула в них, и он тотчас прикрыл ее светлыми пушистыми ресницами.

«Какие-то у него ресницы мальчишеские, – растерянно подумала Аглая. – Почему я только сейчас заметила?»

– Стоп, – сказал Хмельницкий и нетерпеливо махнул «наганом». – Итак, вы двое знаете, где находится коллекция Креза. Или с твоей стороны, Гектор, это тоже был блеф, как и слова о письме? Точно, знаешь?

Гектор кивнул.

– И вы знаете? – покосился Хмельницкий на Аглаю.

Та кивнула.

– И где же она?

– Здесь, – в один голос сказали Гектор и Аглая.

– Да ну? – Хмельницкий стволом «маузера» сдвинул фуражку на затылок. Видимо, аж взопрел от волнения. – Ну так я вас внимательно слушаю!

Лазарев громко зевнул:

– Ох, господи, ну взрослые же люди, а все в сказки верят. Закурю, тоска берет ваши бредни слушать.

Он сунул руку в карман халата… и в то же мгновение сквозь бархат проблеснул огонек. Громыхнуло, Хмельницкий отлетел к стене. Замер. Руки его повисли, «маузер» и «наган» вывалились из них и со стуком упали на пол. Он сполз по стене и сел, широко разбросав вытянутые ноги. Сапоги его с косо стоптанными каблуками смотрели носками внутрь. Фуражка наехала на лоб и закрыла лицо.

– А, черт! – брезгливо уронил Лазарев, вынимая из кармана пистолет и беря на прицел Гектора. – Пропал такой халат… Кто-нибудь знает, можно прожженный бархат починить, или все равно рассыплется?

Наталья растерянно посмотрела на простреленный карман.

– Не знаю, – забормотала она, – я у тетки спрошу, она чинить мастерица.

– Да ты посмотри, какая дырища! – сокрушался Лазарев.

Но в тот миг, когда Наталья шагнула к нему, Лариса змеей скользнула к мертвому Хмельницкому и схватила «маузер» и «наган». С оружием она управлялась очень ловко и вполне профессионально, Аглае и не снилась такая хватка.

Теперь Лазарев целился в Гектора, а Лариса – в Аглаю и… в Наталью.

– Ларочка, – заговорила Наталья севшим голосом, – ты что, с ума сошла?

– А я думаю, с ума сошла ты, – сухо ответила Лариса, – когда разболтала этому сумасшедшему о том, кто твой отец и где находится шкатулка. А Гектор проболтался своей девке.

– Я никому ничего не говорила! – выкрикнула Наталья так громко, что даже задохнулась от крика и закашлялась.

– Никто мне ничего не говорил, – угрюмо подтвердил Гектор. – К сожалению, Лариса Владимировна, к великому моему сожалению, мать моего ребенка предпочла предать меня ради вас и вашего любовника.

– Не любовника, нет. Ради ее мужа, – поправила Аглая.

Все обернулись к ней так резко, что Аглая поперхнулась в страхе: вот сейчас Лариса выстрелит в нее! Теперь против нее были двое вооруженных: и Лариса, и Лазарев. Три ствола против одного.

– Что ты… – прошипела Лариса – и умолкла, словно подавилась ненавистью.

– Как – мужа? – в один голос спросили Наталья и Гектор.