– Не надо…
Она все еще пребывала там, в доме на окраине Петербурга, где ее навестила придворная дама императрицы, и переживала подлинный страх.
– Ты назвала фамилию Валицкого, – напомнил ей Николай. – Я не знаю такого. Кто он?
– Игрок и авантюрист…
– Вижу, тебе по душе скользкие личности, – с намеком на Джо заявил он.
– Валицкий помешан на бриллиантах, – вырвалось у нее. – Он хотел купить камни из ожерелья… потом помог мне бежать…
– Бежать?
– Из тюрьмы, – пояснила Анна-Жанна.
– Ты сидела?
– Давно…
Они говорили на разных языках.
– Не в этой жизни? – наконец сообразил Крапивин.
Жанна кивнула. Она то теряла ниточку, которая вела ее сквозь время, то снова нащупывала.
– Прошли годы, я сильно изменилась. Перекрасила волосы, стала по-другому одеваться. Но мне постоянно казалось, что кто-то меня преследует, крадется по моим следам. Один добрый человек, с которым я познакомилась в английском порту, предложил мне место на торговом корабле…
Крапивину казалось, что она бредит. Но ее бред был не беспорядочным, а имел собственную логику.
– …Мы попали в бурю, и судно чуть не затонуло. Мое странствие затянулось на несколько месяцев.
– У тебя был багаж? – осторожно спросил Николай.
– Я взяла с собой только самое необходимое…
– Ты направлялась в Петербург?
– По морю, – ответила Жанна. – Когда я ступила на русскую землю, я полагала, что мои злоключения окончены. Я ошиблась! Валицкий нашел меня и там… Позже я догадалась, что тот человек в порту был с ним заодно. Они заманили меня в ловушку.
«В расчете на то, что ты возьмешь с собой бриллианты, – мысленно подытожил Крапивин. – Камни так тяжко тебе достались, что ты не оставила бы их на произвол судьбы. Ты больше, чем кто-либо иной, имела право на них!»
Он наклонился и коснулся губами ее мокрой от слез щеки. Она плакала, но в темноте этого не было видно.
Соленый вкус ее кожи вызвал у Николая прилив желания. А может, его возбуждала острая близость тайны.
– Ты боялась его? – прошептал он.
– Валицкого? Ужасно! – призналась Жанна. – Мы с ним виделись в Париже… он знал меня в лицо. Он мог… выдать меня.
– Кому?
– Я и сейчас его боюсь… – вместо ответа прошептала она.
Жанна могла бы сказать, что страх захватил ее в свои цепкие когти и не отпускает целую вечность; у страха много лиц, ему присущи особые звуки, краски и даже запах. Но она научилась утаивать часть правды. Львиную долю.
– Бедняжка! – воскликнул Крапивин. – Кого ты приняла за Валицкого? Джо или Томашина?
Она отшатнулась, подняла руку и закрыла лицо.
– Значит, обоих, – констатировал он…
Глава 29
В ту субботу Глория приехала в Москву повидаться с родителями и после обеда назначила Лаврову встречу в Раменках.
Санта помог ей выйти из машины, а сам поехал на парковку. Глория была дивно хороша в горчичном шерстяном платье и янтарных браслетах. С некоторых пор она полюбила массивные украшения из полудрагоценных камней. Роман прикидывал, как бы ненавязчиво пригласить ее на прогулку по реке, но она с ходу взяла быка за рога.
– Ну что, нашел квартиру?
– Это было не просто, – вздохнул он. – Мне пришлось опросить пятерых агентов, которые занимаются сдачей жилья внаем. Хорошо, что я нащелкал Крапивина и в профиль, и в анфас. Мне крупно повезло. Пятый по счету агент узнал на фото нашего героя. Он подтвердил, что этот господин снял квартиру по такому-то адресу и заплатил вперед.
– Новые жильцы там еще не поселились?
– Как можно? Срок аренды не истек, деньги уплачены.
– Агент в курсе, что квартирантка съехала?
– По-моему, нет, – потер затылок Лавров. – Ему никто об этом не сообщал.
– Квартира стоит пустая?
– По идее, да…
– А ключи?
Лавров достал из кармана набор отмычек и показал ей.
– Вот.
– Это будет незаконное проникновение в чужое жилище, – со знанием дела сказала Глория. – Но мы же рискнем?
– Только ради тебя!
Он повел ее по указанному адресу. В желтеющей аллее гулял ветер. Было тепло и пыльно. Глория несла под мышкой длинный круглый чертежный футляр.
– Какой этаж? – шепотом спросила она в парадном.
– Четвертый. Я проверил. – Лавров с любопытством косился на футляр. – Что там у тебя?
– Картина.
Поднимаясь наверх, они никого не встретили. На площадке Роман сразу занялся замком. Тихий щелчок, и дверь открылась.
В прихожей квартиры пахло моющим средством со слабой примесью женских духов. Казалось, здесь еще витал образ загадочной Миледи, за которой тянулся шлейф насильственных смертей.
Глория медленно прошла в гостиную и остановилась.
– Что скажешь? – повернулся к ней начальник охраны. – Тут в самом деле кого-то убили? Или это все блеф?
– Погоди…
Минуты текли, а она молчала, закрыв глаза и словно вслушиваясь в тишину пустого жилища. Наконец ее губы зашевелились.
– Да… здесь недавно убили молодого человека… мужчину… – определила Глория и медленно двинулась вдоль дивана.
– Чем его убили?
– Вижу нож в чьей-то руке… удар… тело падает сюда…
Она испытала боль, ужас и удовлетворение, сначала ощутив себя убийцей, потом жертвой. Стальное лезвие с хрустом вошло в живую плоть… предсмертный трепет и агония повергли Глорию в шок, из которого ее вывел голос Лаврова.
– Крапивин не солгал, ковер новехонький. А ну-ка… – он хмыкнул, присел на корточки и принялся разглядывать ковер.
Глории стало дурно, как будто это она лежала здесь с ножом в груди.
Роман поднял край ковра и завернул его на сторону. В нос ударил запах ацетона.
– Похоже, замывали кровь… снимали верхний слой лака. Крапивин не дурак. На паркете никаких следов. Возможно, более тщательная экспертиза обнаружит мельчайшие частички крови… но кто ее станет делать?
– И на каком основании? – добавила Глория, очнувшись от накатившей дурноты.
