Языки пламени лизнули обуглившийся приборный щиток.
— Странная погода сегодня, не правда ли? — запинаясь, выдавил он.
— Неужели? — сказал Кроули. — Честно говоря, не заметил.
И он, развернувшись, поехал обратно по проселочной дороге в своем горящем автомобиле.
— Вероятно, потому и не заметили, что у вас горит машина! — наконец, не выдержав, громко крикнул ему вслед Р. П. Тайлер. Он дернул Шатци за поводок и потащил собачонку за собой.
Редактору.
Сэр,
мне хотелось бы обратить ваше внимание на новую тенденцию, замеченную мною у современной молодежи, которая склонна игнорировать меры совершенно разумной предосторожности во время вождения автотранспорта. Сегодня вечером меня попросил показать дорогу один джентльмен, чья машина…
Нет.
Управляющий машиной, которая…
Нет.
…который ехал в горящей машине…
Последнюю часть пути к дому Р. П. Тайлер протопал в испорченном настроении.
— Эй! — воскликнул Р. П. Тайлер. — Янг!
Мистер Янг сидел за столиком в цветнике перед домом, покуривая трубку.
Ему не хотелось показывать своим соседям, как сильно его раздражает недавнее открытие Дейрдры о вреде пассивного курения и ее запрет курить в доме. Настроения это не улучшало. Как, впрочем, и панибратское обращение «Эй, Янг!».
— Да?
— Ваш сын, Адам.
Мистер Янг вздохнул.
— Что он еще натворил?
— Вам известно, где он сейчас?
Мистер Янг взглянул на часы.
— Ну, допустим, он собирается спать.
Тайлер усмехнулся, скупо и торжествующе.
— Я сомневаюсь. Не далее чем полчаса назад я видел вашего сына с его дружками и с его ужасной дворнягой; они ехали на велосипедах в сторону авиабазы.
Мистер Янг продолжал попыхивать трубкой.
— Вам известно, зачем они туда отправились? — спросил мистер Тайлер на случай, если до мистера Янга не дошла суть его сообщения. — Вы понимаете, что именно ваш сын подстрекает их на всякие шалости? — добавил он.
Мистер Янг вынул трубку изо рта и задумчиво осмотрел черенок.
— Гм, — произнес он. — Я понимаю, — сказал он. — Хорошо, — сказал он.
И ушел в дом.
А в это самое время четверка мотоциклистов остановилась в нескольких сотнях ярдов от главного входа авиабазы. Всадники выключили свои моторы и подняли забрала шлемов. Вернее, трое из них подняли забрала.
— Я надеялась, что мы штурмом возьмем эту крепость, — мечтательно произнесла Война.
— Это лишь вызвало бы лишние неприятности, — сказал Голод.
— Ну и отлично.
— Неприятности для нас, я имею в виду. Электрические и телефонные линии, вероятно, уже испорчены, но у них должны быть еще запасные генераторы и наверняка есть рация. Если кто-то начнет докладывать, что на базу ворвались террористы, то люди начнут действовать сообразно обстоятельствам, и весь наш План провалится.
— Ха.
— МЫ ВОЙДЕМ, ВЫПОЛНИМ ЗАДАНИЕ И ВЫЙДЕМ. МЫ НЕ СТАНЕМ ВМЕШИВАТЬСЯ В ЕСТЕСТВЕННЫЙ ХОД СОБЫТИЙ, ЕГО ОБЕСПЕЧИТ ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ПРИРОДА, — СКАЗАЛ СМЕРТЬ.
— Совсем не так, парни, я все это себе представляла, — сказала Война. — Неужели я ждала тысячи лет лишь того, чтобы повозиться с какими-то проволочками? Такую перспективку не назовешь впечатляющей. Альбрехт Дюрер не зря тратил время на апокалиптические гравюры, уж я-то знаю.
— А я думал, что мы задействуем трубы, — сказал Загрязнение.
— Лучше взгляните на это с другой точки зрения, — сказал Голод. — Мы организуем лишь самое начало. А уж потом отправимся в путь по-настоящему. Уж это будет выезд! На крыльях бури и все такое. Нужно проявлять гибкость.
— А разве нам не положено встретиться с… кем-то? — сказала Война.
В молчаливой паузе затихал металлический шум охлаждающихся моторов.
Затем Загрязнение медленно произнес:
— А знаете, я тоже не могу сказать, что представлял себе нечто подобное. Я надеялся, что все начнется в… ну, скажем, в большом городе. Или в большой стране. Может, в Нью-Йорке. Или в Москве. Или в самом Армагеддоне.
Возникла очередная пауза.
Наконец Война спросила:
— А где хоть находится этот Армагеддон?
— Интересный, надо сказать, вопрос, — заметил Голод. — Я тоже все собирался выяснить, где он находится.
— Да есть тут один Армагеддон в Пенсильвании, — сказал Загрязнение. — А может, и в Массачусетсе, в общем, где-то в тех краях. Там орудуют опасные бородачи в черных шляпах.
— Вряд ли, — сказал Голод. — По-моему, он где-то в Израиле.
ГОРА КАРМЕЛЬ.
— А я считал, что там выращивают авокадо.
А ТАКЖЕ ИСХОД ВРЕМЕН.
— Неужели? Да, вот это всем авокадам авокадо.
— Кажется, я был там как-то раз, — сказал Загрязнение. — В древнем городе Мегиддо. Перед самым его падением. Прекрасные места. Впечатляющие царские врата.
Война окинула взглядом зеленые насаждения.
— Слушай, — сказала она, — а может, это мы свернули не в том месте?
— ГЕОГРАФИЯ НЕМАТЕРИАЛЬНА.
— Не поняла, владыка?
— ЕСЛИ АРМАГЕДДОН ГДЕ-ТО ЕСТЬ, ТО ОН ЕСТЬ ВЕЗДЕ.
— Все верно, — сказал Голод. — Речь уже не идет о заповедном местечке в несколько квадратных миль, где на тучных лугах пасутся козлы.
Последовала очередная пауза.
— НАМ ПОРА ИДТИ.
Война кашлянула:
— Э-э… Я вот только думала, что…
Смерть подтянул перчатки.
— ЗДЕСЬ, — твердо сказал он. — ДОЛЖНЫ ДЕЙСТВОВАТЬ ПРОФЕССИОНАЛЫ.
Вот как впоследствии вспоминал сержант Томас А. Дизенбургер события у ворот:
К воротам подъехала большая штабная машина. Хотя она выглядела блестящей и очень
