общества и его следует усыпить ради Общего Блага. Он сочинял это письмо, пока жена не напомнила ему, что горящие глаза до сих пор не являлись признаком бешенства, разве что в фильмах, которых ни один из Тайлеров не смотрел и смотреть не будет, но о них и так все, что нужно, известно.
Адам был потрясен.
— Барбос вовсе не шавка. Барбос замечательная собака. Он умный. Барбос, отойди от противного старого пуделя мистера Тайлера.
Барбос не обратил на команду внимания. Ему хотелось еще немного порезвиться в собачьем мире.
— Барбос, — угрожающе сказал Адам. И собака послушно поплелась обратно к велосипеду хозяина.
— По-моему, вы не ответили на мой вопрос. Куда это вы направляетесь?
— На авиабазу, — сказал Брайан.
— Если только вы не возражаете, — сказал Адам тоном, в котором, как он надеялся, прозвучал поистине уничтожающий сарказм. — Я имею в виду, что мы не поедем туда до тех пор, пока вы не дадите нам своего полного одобрения.
— Ты дерзкий проказник, — сказал Р. П. Тайлер. — Когда я увижу твоего отца, Адам Янг, я уведомлю его в совершенно определенных выражениях, что…
Но Квартет уже вовсю крутил педали по дороге, ведущей в сторону авиабазы Нижнего Тадфилда. Они ехали своим путем, который был короче, проще и живописнее, чем маршрут, предложенный мистером Тайлером.
Р. П. Тайлер мысленно сочинил утомительно длинное письмо о пороках современной молодежи. Оно охватывало недостатки качества образования, отсутствие уважения к старшим и наиболее достойным подражания гражданам, извечно сутулые осанки, сменившие правильную спортивную выправку, антиобщественное поведение подростков, а также необходимость возврата к обязательной военной службе, березовым розгам, порке ремнем и выдаче регистрационных свидетельств на собак.
Закончив сей опус, он испытал настоящее удовлетворение. Смутно подозревая, что письмо написано слишком талантливо для тадфилдского «Адвертайзера», Р. П. Тайлер решил послать его в «Таймс».
Тыр-дын-тыр-дын-тыр-дын.
— Извините, голубчик, — сказал разгоряченный женский голос. — Мне думается, мы заблудились.
За рулем старенького мотороллера сидела женщина средних лет. В нее крепко вцепился щуплый мужчина с зажмуренными глазами, облаченный в плащ и зеленый светящийся мотоциклетный шлем. Между ними было впихнуто нечто, напоминающее антикварное оружие с воронкообразным дулом.
— Да? И куда же вы направляетесь?
— В Нижний Тадфилд. Я не знаю точного адреса, но нам нужно найти одного человека, — сказала женщина и вдруг добавила совершенно другим голосом: —
Р. П. Тайлер изумился.
— Вам нужен этот мальчишка? — спросил он. — Что он еще натворил… нет, нет, не говорите. Я не желаю знать.
— Мальчишка? — удивилась женщина. — Вы не говорили мне, что это ребенок. И сколько же ему лет? — спросила она и сама ответила:
Р. П. Тайлер в полнейшем изумлении смотрел на нее. Потом он сообразил, в чем дело. Эта женщина была чревовещательницей. А то, что он принял за мужчину в зеленом мотоциклетном шлеме, было куклой. Интересно, как же он вообще мог принять ее за человека. Ему показалось, что вся эта история как-то дурно пахнет.
— Я видел Адама Янга всего пять минут назад, — сообщил он женщине. — Он со своими дружками отправился на американскую авиабазу.
— О боже, — слегка побледнев, сказала женщина. — Мне никогда не нравились эти янки.
— А-а-а, простите меня, — сказал Р. П. Тайлер. — По-моему, это очень вдохновляет и впечатляет. Я — заместитель председателя нашего местного «Ротари-клуба», так что позвольте поинтересоваться, не занимаетесь ли вы частной практикой?
— Только по четвергам, — неодобрительно сказала мадам Трейси. — И за особую плату.
Мистер Тайлер уже догадался, о чем его спросят. Он безмолвно вытянул палец в нужном направлении.
И маленький мотороллер вновь огласил узкую проселочную дорогу своим чахоточным тыр-дын-тыр- дын-тыр-дыном.
В этот момент серая кукла в зеленом шлеме обернулась и открыла один глаз.
— Ты отменный южный придурок, — прохрипела она.
Р. П. Тайлер не только обиделся, но и разочаровался. Ему представлялось, что кукольный голос должен быть более жизнеподобным.
Выйдя из городка, Р. П. Тайлер прошел минут десять и остановился, предоставив Шатци возможность исполнить очередную акцию из длинного ряда естественных отправлений. Перед ним за изгородью простиралось пастбище.
Его знания о сельской жизни были несколько туманными, но ему казалось совершенно бесспорным, что если коровы лежат, то это к дождю. Если же они стоят, то, вероятно, будет хорошая погода. Эти коровы то вставали, то ложились, выполняя медленные и величавые кульбиты; и Р. П. Тайлер пребывал в недоумении по поводу того, какую же погоду они предвещают.
Он принюхался. Пахло чем-то горелым — неприятный запах горящего металла, резины и кожи.
— Простите, — услышал он голос из-за своей спины. Р. П. Тайлер обернулся.
На дороге стоял большой, некогда черный автомобиль, находившийся в стадии горения, а мужчина в темных очках высовывался из окна, говоря сквозь дым.
— К сожалению, я умудрился слегка заблудиться. Не могли бы вы подсказать мне, как проехать к авиабазе Нижнего Тадфилда? Я знаю, что она где-то поблизости.
Нет. Тайлер просто не мог заставить себя произнести эти слова. Этот тип должен был сам понимать, разве не так? Он же сидит внутри горящей машины. Возможно, это просто какой-то глупый розыгрыш.
Поэтому он сказал:
— Мне кажется, примерно милю назад вы пропустили нужный поворот. Ветер повалил дорожный указатель.
Незнакомец улыбнулся.
— Должно быть, так, — сказал он. Оранжевые языки пламени придавали его внешности какой-то инфернальный вид.
Из автомобиля на Тайлера дохнуло горячим воздухом, и он почувствовал, как ему обожгло брови.
Нет.
Может быть, стоит спросить этого парня, не хочет ли он позвонить в Автомобильную ассоциацию?
Мысленно проговорив все это, он старательно объяснил путь, пытаясь не таращиться в сторону машины.
— Замечательно. Крайне обязан, — сказал Кроули, начиная крутить ручку, чтобы закрыть окно.
Р. П. Тайлер хотел сказать еще что-то.
— Извините меня, молодой человек, — сказал он.
— Да?
