на изменение скорости света и на его прямолинейность.

Говоря о плотности эфира, мы всегда имели в виду избыточную плотность, но в принципе она может быть нормальной, когда эфирные шарики соприкасаясь не давят друг на друга, или даже пониженной — в случае разреженного расположения элементарных эфирных частиц.

Принимая элементарную частицу эфира идеально круглой, идеально скользкой, идеально упругой, обладающей инерцией и не испытывающей никаких иных взаимодействий с другими такими же частицами, кроме отталкивания, мы заключили, что, во-первых, среда, собранная из таких частиц, будет вести себя как жидкость, и во-вторых, она будет обладать идеальными свойствами: такая жидкость малоинерционна, не имеет никакой вязкости и, следовательно, никакого сопротивления течению, кроме лобового столкновения, и может быть поэтому охарактеризована как сверхтекучая. На такую жидкость распространяется общеизвестные законы гидравлики, основанные на классической механике в чистом виде.

Для сравнения скажем, что в атомарно-молекулярном мире законы механики в чистом виде практически не действуют: каждый раз приходится учитывать множество поправок. Взять, например, ускорение свободного падения: согласно классической механики такие разные тела, как камень и пушинка, должны были бы падать с равной скоростью, однако на самом деле этого не происходит. Или другой пример: движущееся тело всегда останавливается, несмотря на инерционное стремление продолжать своё движение. У жидкостей наличие вязкости, то есть прилипания атомов и молекул друг к другу, искажает теоретический процесс течения настолько, что в практических расчётах используют только эмпирические зависимости.

Получается так, что классики науки о механике испытывали мучения в раскрытии законов Природы только потому, что имели дело не о первородной эфирной средой, а со средой атомарно-молекулярной, и, разгребая её, доходили до такого уровня, на котором механика представлялась им в виде простейшей математики; это как раз тот уровень, где этой математике соответствует простейший эфир. И никакой иной механики, кроме классической, для описания эфирной среды и микромира вообще не требуется.

Инерция (инертность) в ряду факторов механики стоит на первом месте. Это такое загадочное свойство вещества, которое признано как факт, но не объяснено, и мало надежд на то, что кто-нибудь когда-либо сможет это сделать. Первый закон механики гласит: всякое тело сохраняет состояние покоя или равномерного прямолинейного движения до тех пор, пока воздействие со стороны других тел не выводит его из этого состояния; в этом проявляется инерция или, другими словами, стремление к сохранению механического состояния.

Применительно к эфиру, точнее — к эфирному шарику, приведённое определение инерции нуждается в некотором изменении. Элементарная эфирная частица, как уже говорилось, зажатая со всех сторон другими такими же частицами, не может быть охарактеризована как находящаяся в покое или в равномерном прямолинейном движении: и то, и другое оценивается выбранной системой координат и является субъективной характеристикой. Одно и то же состояние эфирного шарика может рассматриваться как покой и как равномерное движение в зависимости от выбранной нами системы отсчёта; от этого же зависит определение прямолинейности движения: среди эфирных шариков нет опорных плоскостей и прямых линий (из чего бы они состояли?), и даже луч света, представляющий собой мятущиеся туда-сюда эфирные частицы, не может быть использован в качестве таковых.

В нашем случае лучше сказать так: инерция эфирного шарика выражается в том, что он может испытывать неуравновешенное воздействие соседних шариков, то есть упругая деформация шарика с одной стороны может отличаться в тот же момент от деформации с противоположной.

Инерцию, как свойство, правильнее было бы называть инертностью, а инерция — это уже мера инертности, то есть физическая величина, имеющая размерность; размерностью инерции является килограмм. Будем помнить. Что в эфирной физике инерция не имеет ничего общего с гравитацией; у последней – совсем другая размерность - метры кубические. Гравитация это такой параметр, который определяет тяготение атомарных тел к центру гравитации; и природа тяготения – не притяжение, а выталкивание. К этому вопросу мы ещё вернёмся, а пока сосредоточим своё внимание на инерции.

Второй закон механики устанавливает соотношение между силой, действующей на тело, его инерцией и его ускорением. В окружающей нас действительности в отношении тел, с которыми мы имеем дело, этот закон нуждается в серьёзных поправках, и мы уже говорили об этом. Попробуйте сами толкнуть шкаф и посмотрите, какое ускорение он при этом получит. Если вам не нравится такой грубый опыт, то толкните лодку, но не строго направленно, а случайно, и попробуйте предсказать её поведение — ничего не получится.

И только в эфирной среде Второй закон механики действует безукоризненно; только там не требуется никаких поправок и только там тела (шарики) могут быть представлены в виде точек с сосредоточенными в них массами.

Что касается Третьего закона механики, гласящего, что два тела действуют друг на друга одинаково, то он справедлив везде: и в атомарном мире, и в эфире, — и его универсальность, скорее всего, — философская. Разве не им руководствуется, не ведая того, зажатый в общественном транспорте пассажир, когда урезонивает привередливого соседа: «Я на вас давлю также, как и вы на меня»?

В эфирной среде в идеальном виде предстаёт векторностъ механики, там справедливы законы сохранения энергии и количества движения, и там реализуются в чистом виде все следствия из законов механики, такие, например, как центробежная сила, момент инерции, законы гидравлики и другие.

Для идеальной эфирной среды характерны такие её идеальные формы поведения, которые в атомарно-молекулярном мире просто невозможны. Так отсутствие какого-то ни было трения может породить ярко выраженную неустойчивость без энергетической подпитки её извне; и такое наблюдается у атомов и молекул газов: они как бы пульсируют, и эта пульсация не затухает.

Стоит отметить ещё такое интересное явление, как возникновение вокруг неустойчивых атомов и молекул своих как бы изолированных тепловых полей, на которые не распространяются действия Второго закона термодинамики, гласящего, что теплота смещается от более нагретых участков к менее нагретым.

В атомарно-молекулярной среде, как известно, царствуют хаотичные движения. Они хаотичны потому, что атомы и молекулы имеют неправильные геометрические формы, сильно отличающиеся от сферических, и их столкновения приводят к непредсказуемым последствиям. В их движениях «правит бал» вероятность: каждая частица, если она даже идеально упругая, но имеет неправильную форму, после получения удара от другой частицы совершает такой «кульбит», что упругую сдачу своей обидчице нанести уже не может; её «злость» выливается на иную случайно попавшую под руку частицу. Таким образом, получая удары чаще всего со стороны более нагретого участка, каждая частица не возвращает их назад, а передаёт по законам вероятности в разные стороны, чем способствует перемещению движений, то есть теплоты, в направлении к холодному участку.

Из Второго закона термодинамики следует вывод, обескураживающий учёных: согласно нему температура во Вселенной рано или поздно должна выравняться; хаос движений должен взять верх над порядком, или, как говорят сами учёные, энтропия должна достичь своего наибольшего значения; и это будет концом Жизни.

Эфир тепловых полей неустойчивых атомов и молекул ведёт себя несколько иначе. Правильная, более того — идеально сферическая форма эфирных шариков исключает хаос в их движениях. Эфирный шарик может получить толчок от соседа только в направлении по прямой линии, соединяющей их центры; спружинив он отскочит — ударится в следующий ряд шариков — отскочит и от них — вернётся назад и возвратит полученный толчок в целости и сохранности, то есть в прежней величине и всё по той же прямой линии. В результате движения будут распространяться от источника радиально в виде продольных колебаний прилегающих шариков, амплитуда которых будет уменьшаться в квадратной зависимости от удаления. Указанные возмущения эфирной среды вокруг источника окажутся как бы привязанными к нему;